Так устроено воображение. Наверное, мы не могли бы испытывать к животным ни любви, ни жалости, если бы не полагали, что они мыслят и чувствуют так же, как мы сами: как люди, но люди небольшого роста и не вполне самостоятельные: забывчивые, требующие нескончаемых напоминаний и повторов одного и того же даже в тех случаях, когда, казалось бы, все можно отлично запомнить с первого раза; о которых всегда приходится заботиться и наставлять на путь истинный. Люди – но как будто не взрослые. Короче говоря, мы числим их детьми.
Андрей ВолосЦитаты в тренде
Особенно было удивительно про погоны. Сколько в революцию из-за них было! Кто в погонах - значит, смертный враг. Большевики захваченным в плен офицерам вырезали на плечах лоскуты кожи в виде погонов, а те в свою очередь пленным большевикам - звезды. И вдруг теперь в советской армии - погоны и офицерские чины! Мирно уживаются со звездами.
Анатолий Кузнецов
Любовь, обращенная к телу, основанная на сексуальном влечении, — жгучая, опаляющая. Она как смерть. Истинная страсть так сильна, что сознание сдается перед ее напором. Вам кажется, что вы любите именно человека, его качества, его душу. А в основе только физическое влечение, сексуальная доминанта.
Анхель де Куатьэ
В любом серьезном бизнесе все знают всех, кого стоит знать в конкурирующих компаниях, а рассказы 'по секрету' распространяются, как пожар в прерии. Нет ничего более возбуждающего, чем слухи в бизнесе (разве что за исключением слухов в политике). Что еще может быть чистой правдой, если не симпатичный скандальчик, пересказанный кем-то, кто 'точно-знает-как-все-было'? Если это и не совсем правда - зато сколько удовольствия!
Гэвин Кеннеди
Выпадающий список не выпадает, а раскрывается, так что — раскрывающийся список. Чекбокс только в англоязычных странах checkbox, а у нас это флажок. Иконка это никакая не иконка, а значок (в интерфейсе и в пользовательской документации) или пиктограмма (в разговорах с заказчиком; слово уж больно звучное). Закладка бывает в книге, а то, что нарисовано в интерфейсе, называется вкладкой.
Влад Головач
Отец сказал мне буквально следующее:
— Когда придет время, похорони меня там, где сочтешь нужным. Мы сидели за маленьким столиком, играя в ятзи; мать готовила обед.
— Мне-то уже будет все равно, — добавил он, — ведь меня уже не будет.
— Но разве я должен это решать?
— А кто же еще? — сказал он. — Ведь именно тебе придется посещать это место следующие пятьдесят лет. Или тысячу, если к тому времени все-таки научатся заменять износившиеся органы пластиковыми.
Майкл Каннингем
