А я хотела только одного: чтобы родители поняли и признали, что я есть я, а не какая-то чудо-девочка, будущая писательница. Чтобы они любили меня просто за то, что я их дочь.
Лучше бы уж они плюнули мне в лицо, только бы не бросали вот так одну. Есть кое-что похуже презрения — это безразличие. Ощущение, что ты больше вообще не существуешь.
Я понимала, что смерть, конечно, хороший выход, но он для трусов: ведь это означало спасовать перед жизнью с ее безразличием, ее тяготами, ее тревогами.
Обновлённые авторы
Темы
Цитаты в тренде
Все, что делали Сима и Элька, повторяю, вначале всегда запрещалось. Но ценой борьбы удавалось пробить и «Добро пожаловать», и пьесу «Гусиное перо», которую ставил замечательный Николай Акимов в Ленинграде. Даже фильм «Внимание, черепаха!» хотели запретить по идеологическим мотивам. На полном серьезе подозревали, что в образе черепахи, на которую надвигается танк, содержится намек на Пражскую весну, на Чехословакию: тоже маленькая, древняя и на букву «ч» начинается. Но все-таки фильм выпустили.
Олег Дорман
«Ты не подумай ничего лишнего. Кое-что спрошу и уйду... Я имею право любить?» Она сказала «имею право любить», а не «имею право на любовь». Вот где истинное бескорыстие: когда ты любишь, в себе, безмолвно, не задавая вопросов, не надеясь на ответ. Вот в чем главное преимущество женщины.
Эльчин Сафарли
Известно, что Раневская позволяла себе крепкие выражения, и когда ей сделали замечание, что в литературном русском языке нет слова «жопа», она ответила — странно, слова нет, а жопа есть…
— Фуфа, почему ты всегда подходишь к окну, когда я начинаю петь?
— Я не хочу, чтобы соседи подумали, будто я бью тебя!
— Нонна, а что, артист Н. умер?
— Умер.
— То-то я смотрю, он в гробу лежит…
Однажды Завадский закричал Раневской из зала: «Фаина, вы своими выходками сожрали весь...
Фаина Раневская
Гордость. Пострадала моя гордость, а не разбитое сердце. Я в него не влюблена. Я не предъявляю на него никаких прав. И не хочу, чтобы он чего-то требовал от меня. Мы просто друзья, знакомые вот уже много лет.
Просто уязвлённая гордость. Вот и всё.
Это могло быть правдой, вот только ощущалось всё совершенно иначе.
Робин Хобб