И с тех пор всегда ее присутствие будет учащать ему пульс, и все смотрящие на нее станут его врагами, и он перед ней будет всегда одинок и беспомощен, как перед бездной. В тот самый миг родилось в нем то бесконечное чувство, которое, как цунами, набросилось на него, и его – каким был он – не стало.
Галина ГалаховаОбновлённые авторы
Темы
Цитаты в тренде
Выткался на озере алый свет зари.
На бору со звонами плачут глухари. Плачет где-то иволга, схоронясь в дупло.
Только мне не плачется - на душе светло. Знаю, выйдешь к вечеру за кольцо дорог,
Сядем в копны свежие под соседний стог. Зацелую допьяна, изомну, как цвет,
Хмельному от радости пересуду нет. Ты сама под ласками сбросишь шелк фаты,
Унесу я пьяную до утра в кусты. И пускай со звонами плачут глухари,
Есть тоска веселая в алостях зари.
Сергей Есенин
Все мы наивные материалисты, думал я. И все мы рационалисты. Мы хотим, чтобы все было немедленно разъяснено рационалистически, то есть сведено к горсточке уже известных фактов. И ни у кого из нас ни на грош диалектики. Никому в голову не приходит, что между известными фактами и каким-то новым явлением может быть море неизвестного. и тогда мы объявляем новое явление сверхъестественным и, следовательно, невозможным.
Аркадий и Борис Стругацкие
Коммунизм подобен СПИДу. Он смертелен, неизлечим. Неважно, по какую сторону баррикады ты стоял - был ли коммунистом, антикоммунистом или сохранял нейтралитет. Это касается всех без исключения. У человека, прожившего при одном строе сорок с лишним лет, как это случилось с поляками, определенный образ мышления, поведение, иерархия ценностей закрепились уже на биологическом уровне. Можно выбросить все из головы. Твердить, будто полностью излечился. Нет, неправда. Это остается сидеть внутри. Я...
Кшиштоф Кеслевский
Прочитав же в газете о загруженности почты и нечеткости ее работы, он решил укрепить этот сектор социалистического строительства путем прекращения дамских писем к себе. И он написал даме последнюю итоговую открытку, складывая с себя ответственность любви:
«Где раньше стол был яств, Теперь там гроб стоит!
Козлов».
Андрей Платонов
