Цитаты в тренде
Гораздо более крепко, чем узами любви, люди связаны между собой общей виной. Общая, групповая вина уменьшает долю личной до неуловимо малой величины. Потому что дробь получается очень убедительная: в числителе — единица, а в знаменателе — несколько тысяч, миллионов. Чем большая армия совершает преступление, тем — как будто! — меньше ответственности на каждом отдельном человеке. И мы, люди, живущие в мире огромных чисел, утешаемся этой лживой бухгалтерией, в то время как счет идет по другому...
Людмила Улицкая
— Гена, у меня к тебе серьезный разговор. Ты наркоман? Ну скажи мне, ты наркоман?
— Бабуля, Марь Васильевна, ты что? — нахмурил я брови. — Конечно нет! С чего ты взяла?!
— А у тебя там таблетки лежат какие-то! И не отрицай — это наркотики!
— Да с чего ты взяла-то?
— А я одну лизнула, и... и мне понравилось! Сразу еще захотелось! Я теперь тоже наркоманка?
Пошел, посмотрел, что за «таблетки». На столике лежали остатки какого-то красивого разноцветного литовского фруктового драже...
Геннадий Авраменко
Реальней сновидения и бреда,
Чуднее старой сказки для детей —
Красивая восточная легенда
Про озеро на сопке и про омут в сто локтей.
И кто нырнет в холодный этот омут,
Насобирает р. Акушек, приклеенных ко дну,-
Ни заговор, ни смерть того не тронут;
А кто потонет — обретет покой и тишину.
Эх, сапоги-то стоптаны, походкой косолапою
Протопаю по тропочке до каменных гольцов,
Со дна кружки блестящие я соскоблю, сцарапаю —
Тебе на серьги, милая, а хошь — и на кольцо!
Я от земного...
Владимир Высоцкий
Историю трудно понять до конца, и все из-за этой продажной хуеты, но даже если не доверять "истории", вполне уместно будет предположить, что время от времени энергия целого поколения вырывается наружу в восхитительной яркой вспышке, причин которой никто из современников по-настоящему не может понять, и, копаясь в прошлом, они никогда не объясняют, что же на самом деле произошло.
Хантер Стоктон Томпсон
— В двадцать лет человек жаждет переделать мир, — сказал Брянов. — В тридцать он думает уже о том, что переделка мира хороша только в том случае, если миру от этого станет хоть чуточку лучше. В сорок он служит, стараясь добиться этого улучшения хотя бы на своем крохотном участочке. А в пятьдесят он уже нянчит внуков и испуганно вздрагивает от выстрелов в Южной Америке. Вот так он и живет до самой смерти, а потом его внуки открывают заново те же идеалы и идут точно тем же путем.
Борис Васильев
