Фотографировать удивленных он любил больше всего на свете. Ведь в моменты сильных эмоций мы не контролируем свои лица. Нам не до того: мы в это время заняты поисками нужных слов. Мы вообще любим говорить слова, а уж в моменты сильных эмоций – и подавно! А вот слова не любят, чтобы их произносили в таких ситуациях. Для слов это вредно: они от этого сильно изнашиваются, блекнут, трутся на изгибах, линяют. Поэтому когда слова чувствуют повышение эмоционального градуса, они прячутся по норам. И самые глубокие норы – у самых нужных слов. А на поверхности остаются лишь никчемные и легкомысленные.
Макс ФрайЦитаты в тренде
День за днем небытие заполняло меня; не знакомое одиночество человека, у которого нет ни друзей, ни любимой, а именно небытие, духовная робинзонада, почти осязаемая, как раковая опухоль или туберкулезная каверна.
For days after I felt myself filled with nothingness; with something more than the old physical and social loneliness—a metaphysical sense of being marooned. It was something almost tangible, like cancer or tuberculosis.
Джон Фаулз
Он склонился перед моей [Божьей] волей, признал, что власть моя безраздельна и всеобъемлюща, что мне не надо отчитываться ни перед кем, кроме себя самого, что меня не удержат соображения какого-то личного характера и что - это я говорю тебе сейчас - я наделен совестью столь гибкой и подвижной, что она неизменно соглашается со всем, что бы я ни делал.
Жозе Сарамаго
Как много ночи вокруг! Как много жутких, тяжких, мучительных путей, по которым мы идем; глубоко в подземелье блуждает наша душа, вечный бедный герой, вечный Одиссей! Но мы все идем и идем, мы корчимся, барахтаемся, мы захлебываемся в тине, мы карабкаемся по гладким беспощадным стенам. Мы плачем, мы отчаиваемся, мы жалобно стонем и вопим от нестерпимой муки. Но мы все равно идем дальше, идем, страдая, прорываясь сквозь все препятствия.
Герман Гессе
Сын инвестора-миллиардера Джорджа Сороса рассказывает:«Мой отец подробно рассказывал нам об экономических теориях, пытаясь объяснить, почему он поступает так или иначе… Но я помню, как еще мальчишкой не сомневался в том, что по крайней мере половина этого — ерунда. То есть мы-то знали, что решения о смене позиции на рынке и так далее принимались после того, как у него начинала болеть спина. У него были настоящие спазмы, это и служило сигналом».
Малькольм Гладуэлл
