«…-Сохраняйте ясность ума, чтобы признавать то, что вам не под силу изменить, смелость, чтобы изменить то, что вам под силу, и мудрость, чтобы видеть разницу между первым и вторым.»
Марк ЛевиЦитаты в тренде
Машина оглашалась этим рычанием двадцатилетней давности
— мучительным звуком его покорности и рабского усердия, звуком его готовности и приспособленчества, его комичности и убожества.
Да, именно так: Мирек был готов объявить себя карьеристом, лишь бы не признать правды: он встречался с уродиной, потому что посягнуть на красивую женщину не хватало духу.
Милан Кундера
* * * Пою, когда гортань сыра, душа -- суха,
И в меру влажен взор, и не хитрит сознанье:
Здорово ли вино? Здоровы ли меха?
Здорово ли в крови Колхиды колыханье?
И грудь стесняется,-- без языка -- тиха:
Уже я не пою -- поет мое дыханье --
И в горных ножнах слух, и голова глуха... Песнь бескорыстная -- сама себе хвала:
Утеха для друзей и для врагов -- смола. Песнь одноглазая, растущая из мха,--
Одноголосый дар охотничьего быта,--
Которую поют верхом и на верхах,
Держа дыханье вольно и...
Мандельштам Осип
Вот Метерлинк. Мистический поэт с туманными зрачками и туманными мыслями. Старый католический Бог его раздражает. Он просто груб для такой утонченной натуры, как Метерлинк. Поэтому он заменяет Бога потусторонним миром – это, конечно, несколько современнее и поэтичнее. Это более сильная отрава, чем религия. «Беспокойная юность»
Константин Паустовский
. «Я сильная, я все сделала для Люлю, а сейчас я совсем одна, и никто мне не поможет». Ей стало себя так жалко, что она ощутила, как рыдания подступают к горлу. «Они уедут в Ниццу, и я их больше не увижу. Я устроила их счастье, но они и не вспомнят обо мне. А я останусь здесь, буду работать по восемь часов в день, продавая фальшивый жемчуг у Бурма».
Жан Поль Сартр
Надменный, как юноша, лирик
Вошел, не стучась, в мой дом
И просто заметил, что в мире
Должна я грустить лишь о нем.
С капризной ужимкой захлопнул
Открытую книгу мою,
Туфлей лакированной топнул,
Едва проронив: не люблю.
Как смел он так пахнуть духами!
Так дерзко перстнями играть!
Как смел он засыпать цветами
Мой письменный стол и кровать!
Я из дому вышла со злостью,
Но он увязался за мной,
Стучит изумительной тростью
По звонким камням мостовой.
И стала с тех пор...
Николай Гумилев
