Я хищно обрадовался, дурак, – подумал, что это он нечаянно так о мою морду помялся. Подумал, что я весь такой могучий недотрога, от которого всякая нечисть страдает и пробивается насквозь.
Наиль ИзмайловЦитаты в тренде
Стадо Моисеево
— Не сотвори себе кумира. Я, например, не сотворяю. У меня, например, к этому не лежит душа.
Зашумело стадо Моисеево.
— Вы слышали, что сказал Моисей?
— …как это правильно!
— …как верно!
— …не сотвори кумира!
— …не сотвори!
— …о Моисей!
— …мудрый Моисей!
— …великий Моисей!
Кривин Феликс
- А другом? - настаивал Гренгуар.
Она опять пристально посмотрела на него и, помедлив, ответила:
- Может быть.
Это "может быть", столь любезное сердцу философа, ободрило Гренгуара.
- А знаете ли вы, что такое дружба? - спросил он
- Да, - ответила цыганка. - Дружба - это брат и сестра; это две души, которые соприкасаются, не сливаясь; это два пальца одной руки.
- А любовь?
- Любовь? - промолвила она, и голос её дрогнул, а глаза заблистали. - Любовь - это когда двое едины; когда мужчина...
Виктор Гюго
Я прочел это и еще несколько таких же «качающихся» туманных стихотворений, подписанных незнакомым именем, и почувствовал толчок в сердце:
— Почему это не я написал!
Такая "поэтическая зависть" — очень характерное чувство. Гумилев считал, что она безошибочней всех рассуждений определяет «вес» чужих стихов.
Если шевельнулось — "зачем не я" — значит, стихи "настоящие".
Георгий Иванов
В восемнадцать лет у Вольфганга Амадеуса уже написаны были концерты, симфонии, оперы, оратории и всякий прочий kal… хотя нет, не kal, а божественная музыка. Потом еще Феликс М. со своей увертюрой «Сон в летнюю ночь». Да и другие. Еще был французский поэт, которого положил на музыку Бенджи Бритт — у того вообще все стихи к пятнадцати годам, бллин, уже были написаны. Артюр его звали. Стало быть, восемнадцать лет — это не такой уж и молодой возраст. Но мне-то теперь что делать?
Энтони Берджесс
Можете назвать меня агностиком, но я не разделяю воинственного духа настоящих атеистов, чей пыл объясняется по большому счету болезненностью избавления от оков религиозного воспитания, полученного в ранние годы. Я предпочитаю смиренное отношение, соответствующее нашей недостаточной способности рационально осмыслить природу и само наше существование.
Альберт Эйнштейн
Пусть захлопнет здесь книгу тот читатель, кто ждёт, что она будет политическим обличением.
Если б это было так просто! — что где-то есть чёрные люди, злокозненно творящие чёрные дела, и надо только отличить их от остальных и уничтожить. Но линия, разделяющая добро и зло, пересекает сердце каждого человека. И кто уничтожит кусок своего сердца?…
В течение жизни одного сердца линия эта перемещается на нём, то теснимая радостным злом, то освобождая пространство рассветающему добру. Один и тот...
Александр Солженицын