Много прекрасного в мире Срединном:
Небо вверху и земля под ногами,
Зелень деревьев и шорох травы,
Боли же нет – только призрак один. Мяса глоток и соитие с женщиной,
Бег по равнине навстречу рассвету,
Выстрел прицельный, сражающий зверя,
Боли же нет – растворилась, как дым. Шутки друзей и отдых вечерний,
Ярость сраженья и скальп побежденного –
Много дано мне в пути меж мирами,
Боли же нет – убежала, как мышь. Голод и жажда, усталость смертельная –
Жалкая плата за радости жизни,
Их обменяю я вмиг, не торгуясь,
Боли же нет – только призрак один.
Обновлённые авторы
Темы
Цитаты в тренде
Встретить детей, играющих в классики, — к счастью.
Встретить взрослого человека на роликах — к счастью. (Самому быть этим самым взрослым человеком на роликах — совершенно особая разновидность счастья, тут и предсказаний не требуется.)
Наступить в лужу — к счастью, что бы там ни говорили вам по этому поводу ваши бабушки много лет назад.
Телефонный звонок — к счастью (всякий звонок — но только сегодня).
Встретить бабочку капустницу — к счастью.
Увидеть цветущий одуванчик — к счастью....
Макс Фрай
Может быть, это
неразумно и даже повредит ему, если он, рожденный и привыкший дышать на
высоте всего лишь нескольких метров над уровнем моря, сразу же поднимется в
совершенно чуждые ему области, не пожив предварительно хоть несколько дней
где-нибудь не так высоко? Ему уже хотелось поскорее добраться до места: ведь
когда очутишься там, то начнешь жить, как живешь везде, и это карабканье
вверх не будет каждую минуту напоминать тебе, в сколь необычные сферы ты
затесался.
Томас Манн
в минуту такой опасности чрезмерное усердие друзей может причинить более вреда, нежели само бедствие, ибо то, что вырвано из лап огня, так или иначе идет к черту, хотя и более хитроумным способом. Сам он, когда его приятелю грозил пожар, в порыве благожелательного энтузиазма побросал через окно немало драгоценного китайского фарфора, лишь бы он не стал жертвой пламени.
Гофман Эрнст Теодор Амадей
У них с Джеком была в ходу язвительная фраза, с помощью которой они выражали неодобрение своей или чужой продукции, когда улавливали в ней слащавость, фальшь или псевдоглубину — пороки, охотно прощавшиеся в коммерциализированном Голливуде тех дней. «Это ужасно оригинально», — говорили они, произнося слова с подчеркнутой медлительностью. Крайнюю степень презрения они выражали так «Это ужасно, ужасно оригинально, мой дорогой…»
Ирвин Шоу