''Лев Николаевич Толстой написал первый русский бульварный роман (''Анна Каренина''), Достоевский - образцовый уголовный роман(''Преступление и наказание''). Это общеизвестно. Мне не хотелось учиться ни у бульварного, ни у уголовного писателя. А лучше их не писал никто в мире. Что было делать? Не был ли я вынужден взять себе в учителя - сплетню. Если хорошенько подумать, так поступали многие и до меня. Но они об этом деликатно помалкивали. Например, месьё Флобер. Какую развёл сплетню про ''Мадам Бовари''! Я обожаю кумушек, перебирающих косточки своим ближним. Литература тоже перебирает косточки своим ближним. Только менее талантливо.''
(А. Мариенгоф ''Без фигового листочка'')
Обновлённые авторы
Темы
Цитаты в тренде
A propos: я никогда не пойму, как евреи — это касается в основном российских евреев — могли и могут эмигрировать в Германию. Мне так и хочется спросить их: «Ну как?! Неужели вы забыли, что они отправляли в газовые камеры ваших бабушек и дедушек? Неужели пепел Клааса не стучит в ваших сердцах?!» Только не подумайте, что я осуждаю эмиграцию из СССР. Напротив, я всегда выступал за право любого человека (не только евреев) уезжать куда хочется. Но евреям — в Германию? Это уму непостижимо!
Владимир Познер
- Да трахни ты ее, - сказала мне Фабьена как-то в воскресенье...
- Что-что?
- Трахни, говорю, ту бабу, которая застряла у тебя в голове. По крайней мере перестанешь на меня огрызаться, натыкаться на фонари, извиняться перед ними да петь Брассан-са во время мессы. Первый раз в жизни я был на грани того, чтобы обмануть жену, но она ухитрилась и тут мне подгадить.
Дидье ван Ковеларт
Луч имеет свойство освещать предметы в зависимости от того, откуда он исходит: снизу или сверху. С силами, движущими поступками людей, дело обстоит так же. Одними управляет сила, исходящая сверху, другими – с самого низа. Два организма могут обладать практически одинаковым зарядом энергии, но их траектории окажутся различными из-за движущей ими силы.
Альберт Санчес Пиньоль
Зашел к Кронстадтам; они тоже ели. Цыпленка с диким рисом. Я сделал вид, что уже завтракал, хотя готов был вырвать кусок из рук их малыша. С моей стороны это не застенчивость, а скорее какой-то мазохизм. Они дважды предлагали мне сесть за стол, но я отказался. Нет, нет и нет! Я даже отказался от чашечки кофе. Я, видите ли, деликатен. Уходя, я кинул взгляд на тарелку их младенца; на куриных костях еще оставалось мясо.
Генри Миллер