Если среди ночи звонит телефон, хорошего не жди. Ни разу в истории человечества никто не звонил в такой час с хорошими новостями.
Цитаты в тренде
И если бы даже его повесили, а меня – нет, хоть я больше и не желала с ним оставаться и боялась его, я всё же не хотела его предавать. В предательстве есть что-то низменное, и я слышала, как его сердце билось рядом с моим, и хотя я его не любила, это всё же было человеческое сердце. Так что я не хотела, чтобы по моей вине оно умолкло навсегда.
о Макдермотте
Маргарет Этвуд
— Тогда пиши. Скажем так: «Не дай мне узнать того, что мне знать не нужно. Не дай мне даже узнать, что в мире есть то, чего мне знать не нужно. Не дай мне узнать, что я не желаю знать того, чего знать не желаю. Аминь». Вот. Ты так и так в глубине души молишься об этом, так почему бы тебе не делать этого вслух?
— Гм, — промолвил Артур. — Ну спасибо…
Дуглас Адамс
Но вдруг одна такая цыганская душа, вся в волнах чего-то опалового,
для храбрости залпом выпив выхваченный прямо из воздуха коктейль, выбежит
на брезентовую площадку и закружится в танце без партнеров. Мгновенная
тишина; затем дирижер галантно подлаживается под заданный ею темп, и по
толпе бежит уже пущенный кем-то ложный слух, будто это дублерша Гильды
Грей из варьете "Фоли". Вечер начался.
Фрэнсис Скотт Фицджеральд
Предательство - это удар, которого не ждешь. Если будешь знать свое сердце, ему тебя предать не удастся. Ибо ты узнаешь все его мечтания, все желания и сумеешь справиться с ними. А убежать от своего сердца никому еще не удавалось. Так что лучше уж слушать его. И тогда не будет неожиданного удара.
Пауло Коэльо
- Хе! Говорил я с одним человеком. Строгий человек, из ваших, русских. Нужно, говорит он, жить не так, как ты сам хочешь, а так, как сказано в божьем слове. Богу покоряйся, и он даст тебе все, что попросишь у него. А сам он весь в дырьях, рваный. Я и сказал ему, чтобы он себе новую одежду попросил у бога. Рассердился он и прогнал меня, ругаясь. А до того говорил, что надо прощать людей и любить их. Вот бы и простил мне, коли моя речь обидела его милость. Тоже - учитель!...
Максим Горький