— А это прочти, *** с бровями и Солженицына! — вставляла молодым голосом мать.
Так я впервые услышал матерное слово, которое благополучные дети перестроечной поры обычно узнавали от хихикающих соседей по детсадовской спальне. Каждый раз при прослушивании мама поясняла, что мат в этом контексте оправдан художественной необходимостью. Слово "***" было для меня даже загадочнее слова «контекст» — за всем этим угадывался таинственный и грозный мир взрослых, по направлению к которому я дрейфовал под дувшим из телевизора ветром перемен.
Цитаты в тренде
Мы есть переходный период, и следует знать свой шесток.
Он выше шестков предыдущих, но, в общем, не слишком высок.
Определяющий фактор, как он представляется мне:
Две трети из нас погибнут в грядущей большой войне.
……………………………………………………………Две трети из нас погибнут в начавшейся войне.
Вы поняли,
Вы запомнили,
а то я могу ясней!
Из трёх
сидящих в комнате
двоих убьют
на войне. Цыгане гадали и денег не взяли, узнав мою точную треть.
Но я не хочу в Казани, в Берлине хочу помереть.
И в...
Борис Слуцкий
"Их разделяла самая глубокая пропасть, какая только мыслима между двумя существами. Она была говорящая. Он — нем. Она была женщина. Он — пес"Он заскулил. Они не услышали. Тогда он затих и страдал уже молча. Шел разговор; но не тек, не струился, как всегда струился и тек разговор. Он скакал и прыгал. Запинался и снова прыгал"
Вирджиния Вулф
Чувство трагического, по сути дела, — это лицо, обращенное в обе стороны, к страху и к состраданию, каждая из которых — его фаза. Ты заметил, я употребил слово останавливает. Тем самым я подчеркиваю, что трагическая эмоция статична. Вернее, драматическая эмоция. Чувства, возбуждаемые неподлинным искусством, кинетичны: это влечение и отвращение. Влечение побуждает нас приблизиться, овладеть. Отвращение побуждает покинуть, отвергнуть. Искусства, вызывающие эти чувства, — порнография и дидактика...
Джеймс Джойс
Меня словно бы накрыло непроницаемым, прозрачным колпаком. Окружающий мир виделся оттуда практически без искажений, но воздух под колпаком был отравлен. Мне, бессмысленному, веселому детенышу, стало вдруг очевидно, что мой путь домой и дальнейшие планы на день не просто полная фигня, но беспомощное, судорожное подергивание одушевленного куска мяса, на манер агонии насекомого. Нечто дурацкое, необязательное и в то же время неизбежное, как включение электрического стула под жопой какого-нибудь...
Макс Фрай
