Время от времени над покатыми вершинами круглых гор вспархивают стайки птиц — чаек и тупиков, а потом, паря прямо над самой поверхностью воды, они исчезают в изгибах заливов. И еще овцы. Овцы. Овцы. Овцы в горах.
Юхан ХарстадЦитаты в тренде
Что бы ни лежало у него [писателя] на сердце - тревожные мысли, скорбь о смерти друга, безответная любовь, уязвленное самолюбие, гнев на измену человека, к которому он был добр, короче - какое бы чувство или какая бы мысль его ни смущали - ему достаточно лишь записать это чувство или эту мысль черным по белому, использовать как тему рассказа или как украшение очерка, чтобы о них забыть. Писатель - единственный на свете свободный человек
Уильям Сомерсет Моэм
Маша любит кота, кот хомяка, хомяк не любит никого. Только себя и семечки. Это треугольная драма, основа литературы и жизни вообще. Когда двоим хорошо, третий обязательно убывает и мучается.
Вот смотрите:
Напряжение - сопротивление - сила тока.
Женя - Надя - Ипполит Матвеевич.
Масса - время - скорость света.
Бог-отец - сын - дух святой.
Температура - давление - объём.
Ум - красота - женское счастье.
Девушка - кот - прочие млекопитающие
Слава Сэ
Без хороших книг, которые мы прочли, мы были бы хуже, чем мы есть, – большими конформистами, менее беспокойными, более послушными, а духа сомнения – этого локомотива прогресса – не существовало бы вовсе. Чтение, как и писательство, – это протест против неполноты жизни. Когда в плодах воображения мы ищем то, чего не хватает в жизни, мы говорим, не произнося этого вслух и даже не сознавая, что жизнь, как она есть, не утоляет нашей жажды абсолютного – основы человеческого существования – и она...
Марио Варгас Льоса
"На данный момент им нравилась мысль, что они вдвоем, одни в целом мире и что им просто-напросто, самым банальным образом, хорошо. С первой встречи их не покидало чувство абсолютной свободы. Оба обожали путешествовать и в своем невинном романтизме, едва выдавался солнечный выходной, колесили по всей Европе. Очевидцев их любви можно было встретить в Риме, в Лиссабоне и даже в Берлине. В этом вольном полете они ощущали себя близкими, как никогда. По вечерам они безумно любили вновь и вновь...
Давид Фонкинос
