Бояться Цитаты (страница 28)
Я счастлив – и все тут! Буду сегодня кутить весело и добродушно, со всякими безобидными выходками, как мой двоюродный прадед, который утонул в аквариуме, пытаясь поймать зубами золотую рыбку. Откройте бочку вина! Две бочки! Три! Приготовьте тарелки – я их буду бить! Уберите хлеб из овина – я подожгу овин! И пошлите в город за стеклами и стекольщиком! Мы счастливы, мы веселы, все пойдет теперь, как в хорошем сне!
Евгений Шварц
Если бы я боялся смерти, то никогда бы не собрался с духом, чтобы шагнуть во Внешние миры! — Фома расхохотался карлику в лицо. — Ты знаешь, каково это, Нур? Знаешь? Печать колет прямо в сердце, рвет его на части, выжимает все соки, едва не лишая сознания от боли. А перед тобой открывается провал в никуда, и все, что у тебя есть, — надежда на навигатора, на то, что он правильно проложит путь и забросит тебя в пригодное для жизни пространство, а не в черную дыру. Как думаешь, пошел бы я на это,...
Вадим Панов
Ибо Жизнь - это огонь, бегущий по фитилю (или запальному шнуру к пороховой бочке, которую мы называем Богом?), и фитиль - это то, чего мы не знаем, наше Неведение, а хвостик пепла, который сохраняет строение фитиля, если его не сдует ветром, - это История, человеческое Знание, но оно мертво, и, когда огонь добежит до конца фитиля, человеческое знание сравняется с Божьим Знанием и огонь, который есть Жизнь погаснет. Или если фитиль ведёт к пороховой бочке, то вспыхнет чудовищное пламя и...
Роберт Пенн Уоррен
Мне хорошо известны многие мои пациенты, которые, будучи вполне независимыми взрослыми людьми, продолжали бояться своих родителей и опасались даже открыто разговаривать с ними. Оставаясь с родителями один на один, они трусили и дрожали, словно перепуганные собачонки.
Когда в результате проведенной терапии они обретали мужество свободно обращаться к своему родителю, то бывали потрясены и изумлены тем, что
этот человек, казавшийся им столь угрожающим, при ближайшем рассмотрении вдруг...
Александр Лоуэн
Мало того из этой путаницы понятий о равных правах и равных способностях проистекает удивительная и совершенно непонятная боязнь называть вещи своими именами. Человека нельзя назвать (по крайней мере вслух) бедняком, глупцом или калекой, даже если это правда. Большеносые боятся ущемить тем самым его права. Выходит, они боятся взглянуть в лицо действительности?
Герберт Розендорфер
"Прежде она отгоняла призрак любви ,люди,которые пытались за нею ухаживать,казались ей мелкими,пошлыми. Она боялась беглой нежности ,как иные боятся пригубить стакан с вином - вдруг потеряю голову? Лучше быть одинокой. И разве это - любовь?.. Такие люди не могут глубоко чувствовать,для них любовь - забава."
Эренбург Илья
Фофанов боится одиночества. Но, собственно, бояться ему нечего. В одиночестве ему редко приходится оставаться. Шесть человек детей, жена, он сам, не считая кота, собаки, бесчисленных канареек, - все ютится в двух маленьких комнатах. Кроме этого, так сказать, коренного населения, в квартире Фофанова еще постоянно толкутся гости.
Георгий Иванов
– Ну что ж, тогда я внимаю твоему дружескому совету и отправляюсь на боковую.
Он собрался было положить Книгу на тумбочку между кроватями, но передумал и сунул под подушку. Дорс тихонько рассмеялась.
– Можно подумать, ты боишься, что я проснусь среди ночи и начну взахлеб читать. Боишься, да?
– Ну… – Селдон покраснел. – Не без того. Дружба дружбой, но книжка моя, и психоистория тоже.
Айзек Азимов
Всё, чего мы себе желаем, о чём думаем и на что надеемся, обязательно с нами случается. Суть только в том, что всегда слишком поздно и всегда как-то не так. То есть, когда это предстаёт перед нами, мы даже не узнаём его в лицо. Поэтому большей частью мы боимся будущего, боимся ... перемен.
Юрій Андрухович
«Не торопись судить… да, верно…Не суди. Не вставай ни на чью сторону. Ты – сам по себе,…, у тебя нет друзей и нет союзников…, у тебя есть только враги – уже выступившие в открытую или же пока ещё только собирающиеся»... Враги… да, враги были всегда. Да, его боялись и ненавидели. Но почему он должен бояться и ненавидеть в ответ? Потому что это так «по-человечески»?
Ник Перумов