Дао Цитаты (страница 122)
-
-
-
Так и она раньше думала - раз красивая, значит, и счастливая. А Лидку взять - какая красавица? Но, господи, чего бы она не дала сейчас, чтобы хоть один день у нее было тоже самое, что она видела сегодня у Лидки. Да, да, да! Лидка растёпа, Лидка дура, у Лидки с детства куриные мозги - все так. И однако же не от кого-нибудь, а от Лидки она узнала про другую жизнь. И не просто узнала, а еще и увидела, как эту другую жизнь оберегает Василий Игнатьевич. Стеной. Как самый драгоценный клад.
Федор Абрамов
Был, видимо, июнь. У цирка цвели кусты жёлтой акации. Алька, не вставая со скамьи, дотянулся до ветки, сорвал похожий на ушастого зверька цветок, сунул в рот. Сладко зажмурился. Тик посмотрел на Альку и сделал то же самое.– Травоядные, – сказала Данка. Тогда и Чита, не отрываясь от книги, добыл себе цветочек. Яр вспомнил, отчетливо вспомнил, как всасывается в язык сладковатый, с травянистым запахом лета сок. Виновато посмотрел на Данку и тоже потянулся к ветке. Данка сделала вид, что не...
Владислав Крапивин
— Я сказала, отвечай — да или нет! На простой вопрос всегда можно ответить «да» или «нет», по-моему, это не трудно! — завопила фрекен Бок.
— Представь себе, трудно, — вмешался Карлсон. — Я сейчас задам тебе простой вопрос, и ты сама в этом убедишься.
Вот, слушай! Ты перестала пить коньяк по утрам, отвечай — да или нет?
У фрекен Бок перехватило дыхание, казалось, она вот-вот упадет без чувств. Она хотела что-то сказать, но не могла вымолвить ни слова.
— Ну вот вам, — сказал Карлсон с...
Астрид Линдгрен
"Ну, девки! — сказала хозяйка, взяв в свой черед, и потом отдав им поднос, — спойте, да — смотрите же — не веселую, а заунывную".
— Да, да! — заговорили гостьи, — когда на сердце весело, то унылой песне, словно другу милому, рад бываешь. Вот тогда печаль ненавистна, когда сама, незваная, пожалует.
Николай Полевой
Горе тому, кто не найдет в живых любимого человека, мысль о котором единственная поддерживала его в лагере. Горе тому, кто тысячи раз мечтал о моменте возвращения, если этот момент окажется совсем не таким. Да, он садится в трамвай, да, он подъезжает к дому, да, он нажимает кнопку звонка — точно так, как он себе это тысячи раз представлял. Но открывает ему не тот, кто должен был открыть — тот больше уже никогда не откроет…
Виктор Эмиль Франкл
— Нет, то есть да. Я просто думал…
— Да, я знаю. Как это Джин не спросила меня: «А кто это такая? И как ты с ней познакомился… и было ли у тебя что-нибудь с ней?». Правильно?
— Да, точно.
— Это все не важно. Во-первых, кем бы она ни была, какая разница? Ты хочешь быть со мной? Вот что важно. Во-вторых, ты мог бы наврать мне с три короба. И зачем же подвергать риску твои глаза?
Федерико Моччиа
Ленни спрятал сжатый кулак.
- Это просто мышь, Джордж.
- Мышь? Живая?
- Ну да, мышь. Дохлая мышь, Джордж. Но я ее не убивал. Честное слово! Я ее нашел. Так и нашел дохлую.
- Дай сюда! -приказал Джордж.
- Пожалуйста, Джордж, не отбирай.
- Дай сюда!
Ленни неохотно разжал кулак. Джордж взял мышь и швырнул ее далеко через заводь, на другой берег, в кусты.
- И на что тебе сдалась дохлая мышь?
- Я гладил ее пальцем, когда мы шли,- ответил Ленни.
Джон Эрнст Стейнбек
— Из-за бумажек этих да чтоб печаловаться? Жизни красоту ими измерять? Слезы утирать? Да спалить их всенародно в жгучем пламени! Спалить и на пепле вприсядку плясать! Хоровод вокруг пламени этого! Чтоб застывшие согрелись, чтоб ослепшие прозрелись! Чтоб ни бедных, ни богатых, ни долгов, ни одолжений! Чтоб… Да я, я первый свои последние в купель ту огненную…
Борис Васильев
В Европе - закон и власть. Там любят власть и чтут закон; умеют приказывать и слушаться умеют. А мы не умеем, и хотели бы да не умеем. Не чтим закона, не любим власти - да и шабаш. "Да отвяжись только, окаянный, и сгинь с глаз моих долой!" - так-то в сердце своем говорит всякий русский всякому начальнику. Не знаю, как вам, государи мои, а мне терпеть власть, желать власти, всегда были чувства сии отвратительны. Всякая власть надо мной - мне страшилище. По этому только одному и знаю, что я...
Дмитрий Мережковский
А лошади! О, видел бы только этих лошадей!
- Что такое лошади?
- Ну, они... Ну, свиней ты знаешь?
- Еще как.
-А, да. Извини. Нам рассказывали. Ты очень смелый. Ну так вот, лошади не похожи на свиней. Но если взять свинью, сделать ее больше и длиннее, удлинить ей нос и хвост, получиться лошадь. Да, и еще лошади гораздо красивее. И ноги у них гораздо длиннее.
- Так значит, лошади совсем не похожи на свиней?
- Ну, наверное, да, не похожи. Но у них столько же ног.
Терри Пратчетт
— Из-за твоей неполноценности, да?
Этак спокойненько сказал, да еще и снова ухмылялся при этом! Я сжал зубы, чтобы не взорваться. Если я сейчас заору на Кизлинга, он никогда не возьмет меня с собой в Темпельхоф. Просто бесит, когда некоторые люди считают тебя настоящим сумасшедшим психом только потому, что ты иногда соображаешь немножко медленнее, чем они. Да с моими мозгами соображать — все равно что на машине без руля ездить! И вообще, я ведь не жалуюсь, что другие думают слишком быстро...
Андреас Штайнхефель
— В последний раз, когда я сюда приходил, ты был очень откровенен насчет меня и моей склонности к полноте. Помнишь?— Да, это было в первый приход Марии. Конечно, я это сказал не по результатам обследования. Просто догадка. Но я отнес тебя к типу четыре-два-пять — мягкий, массивный, энергичный. Много кишок.— Да. Кажется, ты сказал «литературные кишки».— Да, у многих писателей такие. Конечно, можно иметь длинный кишечник и не быть писателем.— Не отнимай у меня единственное утешение!
Робертсон Дэвис
Уничтожаясь, я перестаю быть лишним... Терентьевна решительно поклялась уморить меня. Вот образчик нашего разговора:
Терентьевна. О-ох, батюшка! что вы это все пишете? вам нездорово писать-то.
Я. Да скучно, Терентьевна!
Она. А вы напейтесь чайку да лягте. Бог даст, вспотеете, соснете маненько.
Я. Да я не хочу спать.
Она. Ах, батюшка! что вы это? Господь с вами! Лягте-ка, лягте: оно лучше.
Я. Я и без того умру, Терентьевна!
Она. Сохрани господь и помилуй... Что ж, прикажете чайку?
Я. Я...
Иван Тургенев