Цитаты Про Дочку (страница 426)
-
-
-
– Ерунда! Хороший глаз – дело наживное. Поработайте, не ленитесь, над зрением. Держите его, как говорится, в струне. Попробуйте месяц или два смотреть на все с мыслью, что вам это обязательно надо написать красками. В трамвае, в автобусе, всюду смотрите на людей именно так. И через два три дня вы убедитесь, что до этого вы не видели на лицах и десятой доли того, что заметили теперь. А через два месяца вы научитесь видеть, и вам уже не надо будет понуждать себя к этому.
Константин Паустовский
Но, малый, как бы тебе объяснить это? Твой отец служит господину, которого имя – закон. У него есть глаза и сердце только до тех пор, пока закон спит себе на полках; когда же этот господин сойдет оттуда и скажет твоему отцу: «А ну-ка, судья, не взяться ли нам за Тыбурция Драба, или как там его зовут?» – с этого момента судья тотчас запирает свое сердце на ключ, и тогда у судьи такие твердые лапы, что скорее мир повернется в другую сторону, чем пан Тыбурций вывернется из его рук
Владимир Короленко
Во дворе тихонько ржанул и переступил копытами хамахарский жеребец. Послышалось низкое ровное гудение, до слёз знакомое и совершенно здесь невероятное. ... Румата стал подниматься, и в ту же минуту из ночной темноты в комнату шагнул дон Кондор <...>
Румата вскочил, едва не опрокинув скамью. Он готов был броситься, обнять, расцеловать его в обе щёки, но ноги, следуя этикету, сами собой согнулись в коленях, шпоры торжественно звякнули, правая рука описала широкий полукруг от сердца и в...
Аркадий и Борис Стругацкие
Зацокали копыта, злобно и визгливо заржал хамахарский жеребец ... В дверях появился дон Гуг, <...> толстый, румяный, с лихо вздёрнутыми усами и улыбкой до ушей ... И снова Румата сделала движение броситься обнять, потому что это же был Пашка, но дон Гуг вдруг подобрался, на толстощёкой физиономии появилась сладкая приторность, он слегка согнулся в поясе, прижал шляпу к груди и вытянул губы дудкой.
Аркадий и Борис Стругацкие
-- Всетаки в прошлом мы вершили великие дела.
-- Нам их навязали, Глэдис.
-- Но мы с честью несли их бремя.
-- Не дальше как до Фондовой биржи. Герцогиня покачала головой.
-- Я верю в величие нации.
-- Оно -- только пережиток предприимчивости и напористости.
-- В нем -- залог развития.
-- Упадок мне милее.
-- А как же искусство? -- спросила Глэдис.
-- Оно -- болезнь.
-- А любовь?
-- Иллюзия.
-- А религия?
-- Распространенный суррогат веры.
-- Вы скептик.
-- Ничуть! Ведь...
Оскар Уайльд
- Ничто на свете не может опорочить вашу славу, сказал он генералу. - Чтобы там ни говорили, ваше превосходительство, а вы всегда будете величайшим из колумбийцев до скончания веков.
- Не сомневаюсь, - сказал генерал, - если от одного упоминания обо мне начинает снова светить солнце.
Габриэль Гарсиа Маркес
И глупо в приступе злобного критиканства не увидеть одной прелестной черты «Сумерек» – романтики первых прикосновений. А ведь она почти потеряна в современной литературе, где все происходит слишком быстро, комкая истинное удовольствие от неспешно развивающихся отношений,…от нарастающего до муки желания.
Можно пошло хмыкнуть в этом месте, но…вспомните (не бойтесь, никто не узнает!), как это было прекрасно – умирать от одного прикосновения.
Тогда, в невинной юности.
Нина Бархат и Марина Багирова
Ничто так не воодушевляет, как первое безнаказанное преступление. Отныне он
отпустил все тормоза. Едва кто-нибудь оказывал ему малейшее сопротивление, как он
тотчас же пускал в ход яд. От убийств по необходимости он вскоре перешел к убийствам
из сладострастия. Он узнал состояние удовольствия от страданий другого. Постиг могучее
потрясение и радость удовлетворенной похоти, когда нервы напряжены до предела,
вызывая эрекцию, и, наконец, -- освобождение, как обвал.
Как следствие этого он...
Маркиз де Сад