Цитаты Про Дочку (страница 96)
-
-
-
В те минуты, когда Клерфэ, обойдя Дюваля, после многих километров вырвался из облака густой пыли и увидел голубое небо, когда чистый, живительный, как вино, воздух пахнул ему в лицо, покрытое толстым слоем грязи, когда он вновь ощутил жар беснующегося мотора и вновь увидел солнце, вулкан вдали и весь этот мир, простой, великий и спокойный, мир, которому нет дела ни до гонок, ни до людей, когда он достиг гребня горы, почувствовав себя на миг Прометеем, Клерфэ ощутил...
Эрих Мария Ремарк
Мне казалось, что до нашей встречи моя жизнь была лишь чередой набросков, черновиков — женщин, жизни, тебя, Лора. Я знал одни лишь предисловия. Любовная мимика, многочисленные и разнообразные интрижки, все эти «пока» и «до скорого» — не более чем отсутствие подлинного дара, которое укрывается в подделке, в чем-то «на манер» любви. Порой это бывает сработано довольно удачно, и искусственность не слишком бросается в глаза, опыт скрывает сноровку, есть даже некоторая непринужденность, можно даже...
Эмиль Ажар
Печать смерти лежит на челе каждого шамана перед пересотворением. Млад до сих пор не сомневался в том, что умер и родился заново. Отпуская его домой, духи сказали ему, что его зовут Млад и он шаман; больше ничего о себе он не знал и не помнил. Прошло довольно много времени, прежде чем он начал вспоминать себя до испытания, узнавать родных, друзей, знакомых. И теперь думал о себе в детстве, словно о другом человеке.
Ольга Денисова
Я пишу к своей сестре Тане в письме от 23 марта 1879 года: "Я не разгибаюсь - шью, надо же шестерых детей к лету одеть". И в другом письме пишу: "Я шью, шью, до дурноты, до отчаяния, спазмы в горле, голова болит, тоска, а я все шью, шью. Хочется иногда стены растолкать и вырваться на волю".
Софья Толстая
Когда Машке было ещё четыре, а Ляльке один, я вдруг упал на колени и стал молится. Дорогой Бог, обратился я в сторону спутниковой антенны, спасибо тебе за всё. У меня всё есть, но очень хочется спать.
И на следующий день, без предварительных знамений прямо с неба спустилась тёща. У ней были крылья с бриллиантами, сапфирные глаза и другие признаки святости. В частности, авоська с едой на три дня. Если грамотно распоряжаться, авоськи могло хватить до субботы. И сказала тёща голосом доброго...
Слава Сэ
Без него подыхаю. У нас обоих никого, кроме нас самих, не осталось. Разве же он не понимает?.. А я и вовсе пришел туда, откуда ушел. Раньше был один, тотально один. И сейчас — до звона в ушах. До боли… « глаза обратно льются слезы, стерлась постель…» Стерлась от моих корчей…И однажды, нашел в себе силы встретиться с ним, просто выйти на улицу. Думал, мечтал, как сейчас обниму его, и вернусь в себя. Верил в спасение. Но… Это Вселенское, необратимое НО! Но, которое я так ненавижу… больше всего...
Яна Гецеу
...художник обучал его кой-чему. Например, растолковывал, почему труднее всего рисовать снег. Или море и поля. То есть большие пространства, которые выглядят одноцветными. Эскимосы, сказал ему художник, различают до сорока оттенков снега, до сорока типов белизны. Поэтому именно дети лучше всех рисуют море, поля и снег. Ведь снег может быть зеленым, а поле отсвечивать белым, как седины старого крестьянина.
Мануэль Ривас