Другий Цитаты (страница 542)
-
-
-
— Значит, ты уже по нему скучаешь, хотя вы ещё и не в разлуке, так? — спросила Мэри.
— С тобой так было?
— Довольно долго.
— А почему это так больно?
— Потому что любить — значит в первую очередь рисковать. Опасно доверить себя другому, открыть дверь в собственное сердце. От этого может быть неописуемо больно. Иногда это становится наваждением.
— Да, я только об этом и думаю!
— От этой боли не помогают никакие лекарства.
Марк Леви
Когда мы оказываемся вместе с другими людьми на более или менее долгий срок, то, кто мы есть на самом деле, само по себе выходит на поверхность. То, как мы действуем в стрессовых и неожиданных ситуациях, может сказать о нас многое. В обычной жизни большинство из нас ухитряются вполне успешно скрывать свои слабые стороны. Даже самих себя мы можем убедить в том, что мы лучше, чем есть.
Марк Гангор
Если ты хочешь доставить себе радость, то подумай, о добродетелях людей, с которыми ты живешь. Один отличается деловитостью, другой скромностью, третий щедростью, иной еще чем-нибудь. Ничто не доставляет такой радости, как вид добродетелей, проявляющихся в нравах живущих с нами людей и встречающихся в более или менее тесном единении. Поэтому всегда имей образ добродетелей перед глазами.
Марк Аврелий
(…) самый безумный вымысел в любой момент может оказаться единственной реальностью, оставшейся в твоем распоряжении. В общем-то, ты даже обязан брать в расчет такую возможность, и многие другие, гораздо худшие… Всегда помнить о них, и все равно любить этот прекрасный Мир, и нас — загадочных незнакомцев, которые тебя окружают — любить, несмотря ни на что!
Макс Фрай
Откровенно говоря, я никогда не испытывал какого-то особого отвращения к предателям, поскольку прекрасно понимал : всё дело в том, что одни люди живут всерьёз, а другие играют в увлекательную игру под названием «жизнь», на ходу изобретая и меняя правила. И первые придумали кучу нелестных слов для определения действий вторых, как правило, неудобных и опасных для окружающих.
Макс Фрай
Пусть играет, пусть. Пусть пугает, пусть сбивает с толку, пусть не разъясняет правил, шептал я, прислонившись спиной к теплым от солнца камням Тынского храма. Только бы продолжал играть, лишь бы Ему не надоело, хоть бы не передумал, не отвлекся на что-нибудь другое, потому что я уже не хочу жить как-то иначе. И, кажется, не смогу.
Макс Фрай
— На экзальтированного поклонника, которому только и надо, что под окном кумира ночи напролёт стоять, он, извини уж, не похож.
— А почему «извини»?
— Ну мало ли. Вдруг ты в кои-то веки решил обзавестись поклонником. Причём непременно экзальтированным. А я отнимаю у тебя последнюю надежду.
— И правда! Отнимаешь. У других людей дети как дети, оболтусы бессмысленные, и только у меня — настоящий злодей. Повезло.
Макс Фрай