Цитаты Про Душевное (страница 19)
-
-
-
Паула чувствует, что с ней обращаются как с неудобной и неприятной вещью, а не с человеком, а ведь она – человек. Если бы родители с такой же силой колотили по твердому предмету, они бы давно повредили себе руки. Нет смысла рассуждать здесь о душевном состоянии Паулы. Она превратилась в человека с окостенелой, заледенелой душой. И никакой Эрих тут не поможет.
Эльфрида Елинек
Аристотель считает, что душевное величие заключается в том, чтобы одинаково открыто выказывать и ненависть, и любовь, чтобы судить и говорить о чем бы то ни было с полнейшей искренностью и, ценя истину превыше всего, не обращать внимания на одобрение и порицание, исходящие от других. Аполлоний сказал, что ложь – это удел раба, свободным же людям подобает говорить чистую правду.
Мишель де Монтень
Такая неотвязная тревога не бывает вызвана тем или иным событием, нет, это – душевное состояние, при котором любое событие превращается в повод для тревоги. Это форма неврастении, которая может поразить даже вполне здоровый дух после какого-то потрясения или непосильного напряжения.
Ричард Олдингтон
Он знал: в его жизни недоставало душевной гармонии. Впрочем, теперь ему было ясно - это вещь совершенно немыслимая и недостижимая, и потому роптать - всё равно что отчаиваться по поводу проигрыша в лотерее. В этой лотерее было сто миллионов билетов, и только один выигрыш, а шансов у него не было решительно никаких.
Эдит Уортон
– Есть и «ферт», а есть и «фита», «ять», «ижица», есть понятия тебе недоступные: чуткость, сострадание, великодушие…
– Права личности, – подъелдыкнул Лев Львович, из диссидентов.
– Честность, справедливость, душевная зоркость…
– Свобода слова, свобода печати, свобода собраний, – Лев Львович.
– Взаимопомощь, уважение к другому человеку… Самопожертвование…
Татьяна Толстая
У меня два строя мыслей теперь. Их можно сравнить с положением человека, которому вручена шкатулка с условием: отомкнуть ее по приезде на место. Мысли о том, что может быть в шкатулке, - это один строй. А второй - обычное чувство путешественника, озабоченного вдобавок душевным скрипом отношений к тем, с кем придется жить.
Александр Грин