Этото Цитаты (страница 100)
-
-
-
Существует сто девяносто три вида мелких и крупных обезьян. Сто девяносто два из них имеют волосяной покров. Исключение составляет голая обезьяна, именующая себя Homo sapiens (Человек разумный). Этот своеобразный и весьма процветающий вид тратит уйму времени на изучение мотивов своего поведения и столько же на то, чтобы упорно пренебрегать основными из них. Он гордится тем, что наделен мозгом, который больше, чем у других приматов, но пытается скрыть тот факт, что у него также самый большой...
Десмонд Моррис
Его (рабочего) может увлечь только личный престиж оратора, а не рассуждения его. Он не нападает собственно на мнение оратора, который ему не нравится, а набрасывается исключительно на самую личность оратора. Честность противника в споре сейчас же подвергается сомнению, и этот противник должен считать себя счастливым, если его просто называют негодяем и, кроме брани, он не получит в голову чего-либо другого. Споры в политических собраниях, как известно, сводятся к диким перебранкам и потасовкам.
Гюстав Лебон
Массы уважают только силу, и доброта их мало трогает, так как они смотрят на нее как на одну из форм слабости. Симпатии толпы всегда были на стороне тиранов, подчиняющих ее себе, а не на стороне добрых властителей, и самые высокие статуи толпа всегда воздвигает первым, а не последним. Если толпа охотно топчет ногами повергнутого деспота, то это происходит лишь оттого, что, потеряв свою силу, деспот этот уже попадает в категорию слабых, которых презирают, потому что их не боятся. Тип героя,...
Гюстав Лебон
Лунный свет. Полна теней и черных домино
Твоя душа - уединённый сад,
Где звуки струн и смех, и всё равно
Почти печален этот маскарад. В минорном тоне здешним голосам
Привычно петь о радости земной,
Ни счастью здесь не верят, ни слезам,
И голоса сливаются с луной. И так луна грустна и хороша,
Что в забытьи смолкают соловьи,
И только плачет вольная душа
Во мрамор замурованной струи.(перевод - А. М. Гелескул)
Поль Верлен
Хиллел придумал замечательный приём talk-box для вступления перед песней: он устанавливал большую пластиковую трубку одним концом к источнику гитарного звука, другим – рядом с микрофоном. Затем он приближал трубку ко рту и начинал играть на гитаре. Гитарный звук шел ему в рот, и, изменяя форму губ, он мог формировать этот звук и образовывать с его помощью слова. Это было потрясающе психоделично, в самом искреннем понимании этого слова, не попсовый психодел, неверно истолкованный и...
Энтони Кидис
Я ненавидел всех своих преподов, кроме одного – молодая девушка-профессор, которая вела у нас сценарирование. На её уроках мы составляли сценарии, а она их оценивала. Не смотря на то, что я всегда ждал самого последнего момента, когда уже оставалась только ночь до сдачи сценария, а я ещё и не начинал о нём думать – всё равно я любил этот урок. Я всегда получал высшие баллы за мои работы и учительница, также, как когда-то Джил Вернон в школе, оставляла меня после уроков и советовала писать...
Энтони Кидис
Я переехал к Данди и сразу понял, что этот парень почти везде серьёзно опережает своё время. У него была шикарная коллекция пластинок (включая особо редкие экземпляры), и отличная звуковая система. Он мог сходить с ума или курить траву, но что бы он ни делал – в доме у него всегда звучала музыка, круглые сутки, день и ночь. Каждый час в этом доме вращались пластинки. Слава Богу, у него был великолепный вкус. Он не был из тех парней, кто тащился исключительно от ска, панка или блюза; ему...
Энтони Кидис
Римини терпеть и мог Пауло Коэльо. Он не любил его так же, как не любил взявшихся за перо бывших наркоманов, бывших преступников, бывших террористов, бывших проституток, бывших бизнесменов, бывших мужей, избивавших бывших жен, и бывших насильников, бывших политиков и бывших артистов и художников; этот особый жанр -- литература реабилитированных и бывших, подвид катехизиса -- просто выводил его из себя.
Алан Паулс
Вырваться из деспотических, грубо ломающих вас рук не составляет особой трудности для мало-мальски сильного человека, но вырваться из деспотических, любящих рук очень трудно. Когда вам явно и безжалостно закидывают аркан на шею, вы, явно и не стесняясь, стараетесь сбросить его, но когда, прижимая к сердцу и обливая вас слезами любви и нежности, затягивают этот аркан, то вы, и задыхаясь, все еще колеблетесь, как это разорвать петлю, затянутую родною, нежною рукою.
Марко Вовчок