История Цитаты (страница 127)
-
-
-
Обычная история с художественной прозой такая: первый роман зачастую во многом автобиографичен. Именно вторая попытка показывает, на что способен автор как писатель и чего он стоит на литературном рынке, поскольку тут ему приходится призвать на помощь свое воображение, дабы создать нечто из ничего.
Джонатан Троппер
предстояло написать любовные истории протяженностью не более 10 секунд экранного времени.
И вот что он сочинил.
У телефона сидела прелестная женщина. Перед ней стоял телевизор. На экране готовилась к старту ракета.
Голос отсчитывал последние 10 секунд перед стартом.
Красавица внимательно глядела в телевизор и одновременно набирала номер.
-9...10...- она набирала очередные цифры.
-5...4...3...2...1... Старт!-раздалось в телевизоре.
-Алло!-сказал в трубке мужской голос.
- Он...
Эдвард Радзинский
...ход истории определяют не великие идеалы, а мелкие потребности всех порядочных, умеренно хищных, эгоистичных людишек, то есть всех вообще. А эти идеи, страсти, замыслы, героические подвиги и прочие воздушные предметы годятся разве на то, чтобы набить ими чучело человека для музея Вселенной с надписью: «Се — человек. Точка».
Карел Чапек
Я встал во весь рост, указал пальцами на фальшивые звезды и крикнул: "Я изменил ход истории человечества!" - "Вот именно". - "Я изменил Вселенную!" - "Точно". - "Я Бог!" - "Ты атеист". - "Меня не существует!" Я плюхнулся обратно в кровать, к нему в охапку, и мы вместе раскололись.
Джонатан Сафран Фоер
Одни жрали как не в себя, другие умирали под их окнами от голода. Вот поваленный крест над тем, кто бесился с жиру, а вот умирающий от голода ребенок. Веками существовала эта граница между одними и другими — и вот конец, логическое завершение: одичание, мрак во всем государстве, тупой ужас, голод, безумие. И вся Беларусь — единое поле смерти, над которым воет ветер, навоз под ногами тучного, довольного всем скота. Не помолятся над тобой странствующие люди, Роман Старый. Плюнет каждый на твой...
Владимир Короткевич
Это все та же носящая отпечаток времени схема, накладываемая на историческое развитие, - конечная цель в близком будущем, с точки зрения которой рассматривается прошлое, а современность все так же превращается в игольное ушко, сквозь которое насильно протягивается история, чтобы стать объяснимой.
Хюбшер А.
Можно весь день рассказывать о себе самые остроумные истории, но при этом ни словом не обмолвиться о главном. Разве узнаешь из автобиографии, что собой представляет человек? Сегодня он малопьющий семьянин, а завтра, глядишь, зарубил жену топором. И наоборот, вчера он кромсал фашистов, а сегодня - нежный родитель и ласковый супруг.
Есть люди, которым совершенно нечего рассказывать о себе, но есть и такие, которые просто не умеют этого делать.
Андрей Васильевич Саломатов
Нильс завершил беседу одной из тех историй, которые он любил рассказывать в таких случаях: «Неподалеку от нашего загородного дома в Тисвильде живет человек, повесивший над входной дверью своего дома подкову, которая по старому народному поверью должна приносить счастье. Когда один знакомый спросил его: «Как, ты настолько суеверен? Неужели ты действительно думаешь, что подкова принесет тебе счастье?», он отвечал: «Конечно, нет; но говорят, что она помогает даже тогда, когда в это не веришь».
Вернер Гейзенберг