Женить Цитаты (страница 98)
-
-
-
Всякий умный человек, чтобы поднять свою жену в глазах общества, постарался бы допустить в ней черты превосходства и оправдать свой выбор признанием в ней исключительных качеств! Самый лучший способ заставить других уважать ее - это самому ее уважать и относится к ней как к истинной хозяйке дома.
"Принц Богемы"
Оноре де Бальзак
Он несколько раз зевнул, одной рукой взял подсвечник, а другой как-то нехотя обнял жену, собираясь поцеловать её в шею, но Жюли нагнулась и подставила ему лоб — на нём и был запечатлён вечерний поцелуй, этот привычный, лицемерный поцелуй без любви, вызвавший у неё отвращение. Как только дверь за Виктором затворилась, Жюли упала в кресло; ноги её подкосились, она залилась слезами.
Оноре де Бальзак
- А зачем вы на них женитесь? - Ради мишуры, мой юный друг, ради мишуры! Без мишуры женщина вас ни во что не будет ставить. Ей подавай церковь, фату, голубков, орг. Ан, подарки, посажёных родителей, миндаль в сахаре, платочки, свадебный обед, гостей. А без этого мы для них только сексуально озабоченные, кто мы и есть на самом деле. Без этой мишуры, без этой помпы она не отличит вас от вульгарного любовника.
Эрик-Эмманюэль Шмитт
В воспоминаниях Натальи Розенель — второй жены, посредственной актрисы, иудейской красавицы — содержится эффектная деталь: когда Луначарский умирал, французский врач для стимуляции сердечной деятельности рекомендовал шампанское. Поднесли вино в столовой ложке, Луначарский брезгливо отказался:— Шампанское я пью только из бокала!Пока искали бокал, он и умер, перед самой смертью сказав:— Не думал, что умирать так больно. В детстве, при первом чтении розенелевских мемуаров, мне этот эпизод...
Дмитрий Быков
мой друг в 1922 году лег в деревянный ящик будто в кровать к любовнице. К последнему блестящему выезду его снарядила моя жена. Вытаскивая голову из петли, она прощебетала:— Ах, какой ужасно, ужасно непривлекательный!И тут же вынула из гипюровой сумочки герленовскую губную помаду, карандаш для бровей, пудреницу и тушь для ресниц, так называемую «плевательницу».
Анатолий Мариенгоф