Цитаты Про Книги (страница 82)
-
-
-
Пушкинист. Умирает один профессор и все на книжные полки смотрит. Вокруг него ученики. Спрашивают: "О чем все думаете, глядя на эти книги?"
Профессор. Да вот вспоминаю, как на практике в колхозе лежим мы с однокурсницей на стогу сена. Я только на нее, стог под нами проваливается. Я опять на нее, а он еще глубже проваливается. Так ничего и не вышло. Вот я и думаю, взять бы все эти книги да подложить ей под жопу.
константин кедров
Дело в том, что у меня еще со времен моего брака обозначилась дурацкая привычка прятать деньги и ценные бумаги в книги – а их у меня больше двух тысяч. Роясь на полках, я острее, чем обычно, ощутил скоротечность бытия: ведь большинство из этих книг я уже не прочитаю никогда, даже если брошу пить, встречаться с женщинами и сочинять, что, собственно, и нужно бросать в первую очередь, а буду только читать, читать, читать… Но даже в таком случае смерть настигнет меня лишь на подходе к первой тысяче!
Юрий Поляков
Мне кажется, я пишу нормальную прозу. А вот остальные писатели изображают мир так, что я его не узнаю - это не тот мир, в котором живу я. Это - мир мещан, целиком погруженных в собственные сексуальные интрижки, в карьерные игры и прочее дерьмо в том же роде. Что тут интересного? Что тут важного - по сравнению с реальностью? Со смертью, со злом, с войной, со страданием, с душевными болезнями? Мне кажется, многие книги зациклены на мещанских переживаниях - что называется, обычные мещанские...
Николай Александров
... На коробке папирос "Норд" О. написал Шенгели (по имени его книги), вспомнли, что "Планер" и Шенгелевы стихи, и папиросы (*книги .. Шенгели "Норд", 1927; "Планер", 1935). Я на коробке прочёл сорт: "Шенгели - I сорт. В!" Стали применять для папирос названия. Вот "Tristia" подходит. "Камень" - нет, а "Египетская марка" - чрезвычайно. "Сестра моя жизнь" - гильзы.
Эмма Герштейн
яркий белый свет листает книгу жизни, полную мертвых анимограмм. О чем эта книга? О грусти, тщете, страдании и непостоянстве, иллюзиях и обманах – и, самое главное, о том, что жаловаться некому.
Но не в том смысле, что нет Того, кто услышал бы жалобу. Он то как раз есть, и еще как.
Нет того, кто мог бы пожаловаться. Потому что сколько в жалобе слов, столько у нее разных авторов. И когда она дочитана до конца, никого из них уже нет в живых. Дракула прав. Тысячу раз прав.
Виктор Пелевин
Одним из мучительных следствий наличия в семье вундеркинда были регулярные – два раза в неделю – посещения публичной библиотеки. Мистер и миссис Роджерс попеременно подвергались этому унижению – выглядеть малограмотными тупицами на фоне своего семилетнего отпрыска. Каждому из них требовалось не более пяти минут для того, чтобы подыскать себе соответственно вестерн или любовный роман, тогда как Клайв в полной мере использовал час, отводимый на выбор книг библиотечным регламентом. После этого...
Грэм Джойс
