Миров Цитаты (страница 493)
-
-
-
Он [Бог] сотворил мир излиянием собственного могущества и, исполненный великодушной радости, наделил человека свободой. Но потом он страдал от этой их свободы, которою люди злоупотребляли, используя ее лишь для того, чтобы причинять ему страдания. Такова, должно быть, участь Бога — постоянно сожалеть о собственной доброте...
Эрик-Эмманюэль Шмитт
Только не надо думать, что ученому миру вовсе не свойственно чувство сострадания! На практике любой исследователь может оказаться существом, способным на привязанность, даже проявить себя порою приятным компаньоном.. И однако же в ближнем своем исследователь любит вовсе не его особенности, а, наоборот, общность их участи: заточение. Поэтому ученые питают к себе подобным истинно тюремную дружбу, когда никто и ничто не вызывает такой ненависти, как тот, кто скоро должен выйти на свободу. А раз...
Эрик-Эмманюэль Шмитт
Нужно каждый день смотреть на мир, будто видишь его в первый раз.
В первый раз. Я созерцал свет, краски дня, деревья, птиц, животных. Я чквствовал, как в мои ноздри входит воздух и заставляет меня дышать. Я слышал голоса, разносившиеся в коридоре будто под сводами собора. Я ощутил себя живым. Меня переполняла дрожь чистой радости. Счастье бытия. Я был преисполнен изумления.
Бог, спасибо, что ты сделал это для меня. Мне казалось, что ты взял меня за руку и ввел в сердцевинц тайны, чтобы...
Эрик-Эмманюэль Шмитт
Цитата из статьи "Дисквалификация": "Зачем искать эту пресловутую национальную идею, когда она - вот, дана нам в ощущении? Эта идея - величие, чаще всего иррациональное и даже ненужное, иногда ущербное, подчас уродливое. И всё-таки это величие - величие пространств, подвигов и глупостей; иррациональный, невероятный масштаб. Это и есть русская идея, и она мне кровно близка, поскольку я тоже занимаюсь всю жизнь никому не нужными вещами. Литературой, в частности. ... Неуместное в сегодняшнем...
Дмитрий Быков
Свиридова самого удивляло, до какой степени он набит цитатами - и до чего ни одна из них ничему его не научила. Столько знать и ничего не сделать, проходя уже миллион раз до него пройденное и усвоенное, - надо было уметь, конечно. Но ведь суть не в предупреждении - если бы книги умели предупреждать, мир давно бы развивался вертикально. Суть в особенно ценной реакции узнавания...
Дмитрий Быков
Многие скажут, что Луначарский решал задачу заведомо невыполнимую — придавал революции подобие человечности, натягивал на нее маску «человеческого лица». Это, может быть, в метафизическом отношении не очень хорошо, даже и в нравственном сомнительно. Но для тех, кого он спас, метафизика и хороший вкус были не важней и не актуальней обычного гуманизма. Того самого милосердия, которого было тогда очень мало. Главное же, он явил миру принципиально новый тип политика: творца среди творцов. А что...
Дмитрий Быков
В рамках этой сугубо религиозной, богостроительской парадигмы следует рассматривать и поднятый на щит советским литературоведением, но совершенно забытый ныне роман «Мать» — книгу о том, как жестокого к людям, несправедливого, безнадежно постаревшего Бога Отца должно сменить новое божество, женственное, милосердное. Ниловна и Вечная Женственность Гёте и Соловьева — вовсе не столь далекие понятия, как может показаться поверхностному читателю; Бог Отец забыл о мире, Бог Сын предан на смерть...
Дмитрий Быков