Могила Цитаты (страница 179)
-
-
-
— Ты еще не спишь?
По его тону нельзя было понять, радует это его или огорчает.
— Не могу оторваться, — ответила я, указывая на книгу.
Ну вот, опять не то сказала. «Тебя ждала» — вот как надо было ответить. Однако не спала я именно из-за книги. Неужели, чтобы исправить нашу жизнь, необходимо постоянно мелко подвирать? Я продолжала надеяться, что это не так.
Майкл Каннингем
В воздухе пахло влажной землей; груша, растущая посередине нашего дворика, была красивой и немного таинственной, как невеста в свадебном платье. От её соцветий исходило слабое белое свечение. [...] Ночь выдылась ясной и безлунной. На небе среди множества других звезд сиял Млечный Путь. В такую погоду наш скромный дворик казался местом, таящим какие-то невероятные возможности. Если бы будущее было государством, у него мог быть такой герб: цветущее дерево на звездном поле.
Майкл Каннингем
Я никогда не писал ни одного письма и даже не могу скопировать его из Интернета. Там вечно одно старье. В Интернете не может быть письма Лео к Беатриче, поэтому я сам впервые в жизни должен написать его. Но охотно сделаю это, ведь напишу то, чего еще никто никогда не писал. Я разволновался. Беру бумагу, ручку и пишу.
Алессандро Д’Авения
Не могу уснуть. Я влюблен, а когда влюблен, это самое малое, что может случиться с тобой. Даже самая черная ночь становится яркой и красочной. В голове теснится такое множество всяких мыслей, и тебе хочется обдумать все сразу, и сердце никак не может утихомириться. И вот еще что странно: всё вокруг вдруг представляется прекрасным. Живешь себе как обычно, как всегда, в окружении все тех же вещей и той же скуки. А когда влюбляешься, эта же самая жизнь становится огромной и словно преображается.
Алессандро Д’Авения
помню, как однажды мы с мистером Рихтером провели вечер в зоопарке Центрального парка, я пришел, нагруженный провизией для зверей, только тот, кто сам никогда не был зверем, мог придумать таблички, запрещающие их кормить, мистер Рихтер рассказал анекдот, я бросил гамбургер львам, от его хохота задребезжали клетки, звери разбрелись по углам, мы хохотали и хохотали, вместе и по отдельности, безмолвно и во весь голос, мы задались целью забыть все, что никак не удавалось забыть, создать новый мир...
Джонатан Сафран Фоер
Таланты у нас теперь не умирают с голоду. Даже искусство ест досыта. Художники рисуют вам обложки для журналов, пишут вам тексты реклам, сочиняют регтаймы для ваших театров. Переведя печать на коммерческие рельсы, вы обеспечили безвредное, приличное занятие каждому гению, который мог бы заговорить собственным голосом. Но берегитесь художника, который в то же время интеллигент. Художника, которого не подстричь под общую гребенку.
Фрэнсис Скотт Фицджеральд
- Помоги мне, Дик, помоги мне!
У него защемило сердце. Ужасно, что такая прекрасная башня не может стоять без подпоры, а подпорой должен быть он. В какой-то мере это даже правильно – такова роль мужчины: фундамент и идея, контрфорс и логарифм. Но Дик и Николь стали, по существу, равны и едины; никто из них не дополнял и не продолжал другого; она была Диком тоже, вошла в его плоть и кровь. Он не мог наблюдать со стороны распад ее личности – это был процесс, затрагивавший и его собственную...
Фрэнсис Скотт Фицджеральд
И вот в пять часов пополудни он ощутил впервые, что наконец и навсегда освободился от женских чар. Ни одна женщина не могла проникнуть в монастырь, ни один монах не мог спуститься ниже второго этажа. Когда он взбирался по винтовой лестнице, ведущей в его келью, на самый верз башни Воздержания, он замешкался на секунду...<...> И вот проходя как раз под башней Воздержания, она остановилась и вполне изящным жестом подняла юбку - совсем чуть-чуть, будем к ней справедливы, - только чтобы поправить...
Фрэнсис Скотт Фицджеральд