Нашого Цитаты (страница 424)
-
-
-
Странная штука - репортер! Каждый день, встав с постели, бросается он в тухлую гладь жизни, выхватывает изнее все необычное, все уродливое, все кричащее, все, что так или иначе нарушило комфортабельную жизнь окружающих, выхватывает, тащит с собой в газету - и потом эта самая газета - это собрание всех чудес и необычайностей дня, - со всеми войнами, пожарами, убийствами, - делается необходимой принадлежностью комфорта нашего обывателя - как прирученный волк в железной клетке, как бурное море,...
Корней Чуковский
Теперь даже трудно представить себе, что такое был Чехов для меня, подростка девяностых годов. Чеховские книги казались мне в девяностых годах единственной правдой обо всем, что творилось вокруг. Читаешь чеховский рассказ или повесть, а потом глянешь в окошко и видишь как бы продолжение того, что читал. Все жители нашего города - все, как один человек, - были для меня персонажами Чехова. Других людей как будто не существовало на свете. (88)
Корней Чуковский
Или слово "попугай". В нашем языке это слово презрительное: "болтаешь, как попугай", "попугайничаешь", а в узбекской поэзии - это каноническое любовное обращение к девушке. Там постоянно: "ты мой обожаемый попугай", "я готов умереть за один твой взгляд, о жестокий ко мне попугай", так что в данном случае дословный перевод уже потому не будет точным, что то слово, которое в атмосфере одного языка вызывает умиление и нежность, в атмосфере другого - презрительное фырканье, насмешку.
Корней Чуковский
а наших глазах мир обретает все большее единообразие; бурно развиваются телекоммуникационные средства; в жилых помещениях появляется новая аппаратура. А человеческие отношения постепенно становятся невозможными, что весьма способствует уменьшению количества историй и происшествий, которые в сумме составляют чью-то жизнь. И мало-помалу перед нами возникает лик Смерти во всем ее великолепии. Третье тысячелетие обещает быть чудесным.
Мишель Уэльбек
Женщине подобает особенно быть честной, соблюдая, как жизнь, свое целомудрие и ни за что не допуская осквернить его; но так как, по нашей слабости, невозможно соблюсти это в полноте, как бы следовало, я утверждаю, что та достойна костра, кто увлекается к такому делу из-за денег, тогда как, кто доходит до того по любви, могучие силы которой нам известны, заслуживает прощения в глазах не слишком строгого судьи.
Джованни Боккаччо
я желаю, чтобы каждая из вас приготовилась говорить завтра о следующем: о тех, которые совершили нечто щедрое или великодушное в делах любви, либо в иных. Беседуя о них и совершая их, вы, несомненно, воспылаете духом, уже к тому благорасположенным, к доблестным поступкам, и наша жизнь, которая в смертном теле может быть лишь кратковременной, продлится в славной молве о нас, а этого должен не только желать, но всеми силами добиваться и оправдывать делом всякий, кто не служит лишь своей утробе,...
Джованни Боккаччо
Один из многих парадоксов, в которых запуталось цивилизованное человечество, состоит в том, что требование человечности по отношению к личности опять вступило здесь, в противоречие с интересами человечества. Наше сострадание к асоциальным отщепенцам, неполноценность которых может быть вызвана либо необратимым повреждением в раннем возрасте (госпитализация!), либо наследственным недостатком, мешает нам защитить тех, кто этим пороком не поражён. Нельзя даже применять к людям слова...
Конрад Лоренц
Все возрастающая в наши дни нетерпимость к неудовольствию превращает возникшие по воле природы вершины и бездны человеческой жизни в искусственно выровненную плоскость, из величественных гребней и провалов волн она делает едва ощутимую зыбь, из света и тени — однообразную серость. Короче, она создаёт смертную скуку.
Конрад Лоренц