Нега Цитаты (страница 201)
-
-
-
Говорят, что, если посмотреть на тело, можно что-то понять о жизни человека. С моим псом всё так и есть. Его задние лапы короче передних, потому он постоянно зарывается с одного конца и загребает с другого. На ровной поверхности он ходит, слегка подпрыгивая, что придаёт ему весёлости. Мой пёс не подозревает, что у других собак все лапы одинаковые, с какого конца ни глянь. Если он вообще думает, то наверняка уверен: все собаки похожи на него, - а поэтому не страдает от мрачного самоедства...
Дженет Уинтерсон
36. Убедите человека в том, что у него всего только эта жизнь, – и он будет относиться к ней так, как относится большинство из нас к дому, где мы живем. Вероятно, они, эти наши дома, не предел мечтаний – могли бы они быть побольше, покрасивее, поновее, постариннее, – но что же делать: это дом, в котором нам жить, и мы не жалеем сил, чтобы сделать его как можно более удобным для жизни. Я не временный арендатор, не случайный жилец в моей нынешней жизни. Вот он, мой дом, этот и только этот....
Джон Фаулз
У меня есть приятель, который всегда целует меня при встрече, и ничего, просто у него привычка такая, его поцелуи совершенно никакого значения не имеют. Он со всеми целуется. Он – это вы наоборот. Вы ни с кем не можете найти контакт, он вступает в контакт со всеми подряд. Вы оба одинаково ненормальны.
Джон Фаулз
Бог не слышит. Не может. В Нем нет ничего человеческого, у Него — ни слуха, ни зрения, ни жалости или стремления помочь. Я думаю, может быть, Бог и создал мир и основные законы эволюции материи. Но Он не может заботиться о каждом из нас. Он так все и задумал: какие-то люди радостны, другие печальны, одним везет, другим — нет. Кто печалится, кто радуется — Ему неизвестно, да и неинтересно. Так что на самом деле Бога не существует.
Джон Фаулз
Боль жгучей сияющей белизной наполняла тело Лукаса и разливалась в воздухе вокруг него. [...] Боль начиналась в руке и наполняла его тело, как очаг наполняет комнату теплом и светом. Он не издавал ни звука. Он далеко перешел рубеж, за которым уже не говорят и не плачут. Боль укоренилась в нем, как книга или фабрика.
[парень работал на фабрике, а в свободное время перечитывал любимую книгу]
Майкл Каннингем
Джонатан смотрит на Ребекку с нескрываемым восторгом. Рождение ребенка принесло сразу несколько сюрпризов: самый большой - это его страдальчесткое обожание. Мы с Клэр не так остро переживаем её хрупкость и беззащитность. А Джонатан буквально не знает покоя с тех пор, как она появилась на свет, - лишнее доказательство вредного воздействия любви на нервную систему.
Теперь у него есть, что терять. Появилась вечная претендентка на роль жертвы во всех трагических историях, на которые только...
Майкл Каннингем
Бобби слушал, не подвергая сомнению ни единого слова. [...] Глядя на него, можно было подумать что все земные реалии - начиная от половинок персика, плавающих в янтарных лужицах сиропа, которые выдавали в школьном кафетерии, и кончая моим рассказом о колледже, посылающем своих студентов на неделю в Нью-Йорк без единого цента в кармане, - в равной мере удивительны и забавны.
Майкл Каннингем
Хотя я и сохраняла дистанцию, я не могла не отметить, что в Бобби есть своеобразное обаяние потерявшегося лохматого пони. У него были большие квадратные ладони и лицо, плоское и честное, как лопата. Если бы не глаза, невозможно было бы и помыслить о том, чтобы потревожить его сомнамбулическую невинность. Но глаза! Представьте себе аккуратный загородный домик с гипсовым гномом на лужайке и петуниями на подоконнике. Теперь представьте, что некто древний и безумно печальный смотрит на вас из...
Майкл Каннингем
— Самое смешное, что я собиралась от него уйти все последние тридцать лет. Я только не понимала, как и что я буду делать. Я разучилась жить одна. И потом, наш дом, тот кливлендский дом, всегда казался мне таким вечным.
А потом я думала: «Если я уйду, у меня уже никогда не будет этой кухни, этих тарелок, так удобно стоящих в угловом шкафчике, не будет этого света по утрам». Я кое-как могла представить себе вещи более общего порядка: одинокие ночи, хождение на работу. Но с чем мне...
Майкл Каннингем