Ответ Цитаты (страница 124)
-
-
-
Маркиз произнес громовым голосом:
– Друзья мои, все кончено.
И, помолчав, добавил:
– Гран-Франкер снова становится аббатом Тюрмо.
<...>
– Пусть каждый из вас, – начал Гран-Франкер, – вслух исповедуется в грехах своих. Маркиз, начинайте.
Маркиз произнес:
– Убивал.
– Убивал, – промолвил Уанар.
– Убивал, – промолвил Гинуазо.
– Убивал, – промолвил Любовника.
– Убивал, – промолвил Шатенэ.
– Убивал, – промолвил Иманус.
И Гран-Франкер возгласил:
– Во имя отца и сына и святого духа,...
Виктор Гюго
Робеспьер, погруженный в свои думы, не ответил, потом снова обратился к Симурдэну:
– Так вот, гражданин Симурдэн, этот человек находится сейчас в Вандее.
– И давно?
– Уже три недели.
– Надо объявить его вне закона.
– Объявлен.
– Надо оценить его голову.
– Оценена.
– Надо пообещать за его поимку много денег.
– Обещано.
– И не в ассигнатах.
– Сделано.
– В золоте.
– Сделано.
– Надо его гильотинировать.
– Гильотинируем!
– А кто же?
– Вы!
– Я?
Виктор Гюго
Мы с Пегги Блю долго читали Медицинский словарь. Это ее любимая книга. Ее страстно интересуют болезни, и она ломала голову над тем, какие из них могут позже выпасть на ее долю. А я искал интересующие меня статьи: Жизнь, Смерть, Вера, Бог. Хочешь верь, хочешь нет, их там не оказалось. Заметь, это доказывает хотя бы то, что жизнь, смерть, вера и ты сам - вовсе не болезни. Так что это скорее хорошая новость. Но между прочим, разве в такой серьезной книге не должны содержаться ответы на самые...
Эрик-Эмманюэль Шмитт
Цитата из статьи "Дисквалификация": "... Блок в ответе на анкету, в мае 1918 года, высказал ключевую для меня мысль: "Я художник, а следовательно не либерал". Я тоже не либерал - и искренне не понимаю, как можно не признавать над собою некоторых абсолютных ценностей, как можно с лёгкостью сбрасывать бремя своей Родины, если эта Родина недостаточно лучезарна."
Дмитрий Быков
Рискну сказать, что ключевой текст Ахматовой — крошечное предисловие к «Реквиему», и даже две строчки из него — ответ на вопрос: «— А это вы можете описать? И я сказала: — Могу». Если б она даже не описала — то есть ничем не доказала абсолютной власти над собой и над словом, — этого «могу» было бы совершенно достаточно, чтобы остаться в истории русской литературы и вызвать негодование властей.
Дмитрий Быков