Потым Цитаты (страница 97)
-
-
-
Давайте проверим, правильно ли я понял. Согласно Вашей теории, то, что я называю сексом, часто не есть секс, — по крайней мере, не хороший секс, — а просто способ защитить себя от страха, особенно от страха старения и смерти. И когда у меня не получается, то это не потому, что я потерял сексуальность как мужчина, а потому, что я жду от секса того, что он не может дать.
Ирвин Ялом
Мы уникальны и бессмертны и обладаем мужеством индивидуально выделиться из массы именно потому, что некое всемогущее существо или сила постоянно печется о нашем благополучии. Именно потому, что мы представляем собой уникальные и особые существа, нам посвящены специальные силы во вселенной. Наш конечный спаситель, хоть он и всемогущ, в то же время является нашим вечным слугой.
Ирвин Ялом
Сны Талиты: Ее привели на выставку живописи в огромный, лежащий в руинах дворец, картины висели в головокружительной выси, как будто кто то превратил в музей темницы Пиранези. Чтобы добраться до картин, приходилось карабкаться по сводам, цепляясь пальцами ног за лепнину, потом идти галереями, которые обрывались прямо в бушующее море, с волнами точно из свинца, потом пониматься по винтовым лестницам, чтобы наконец то увидеть, но всегда плохо, всегда снизу или сбоку, увидеть картины, и на...
Хулио Кортасар
человек – всегда больше, чем просто человек, и меньше, чем человек; больше потому, что заключает в себе то, на что джаз намекает, что обходит и даже предвосхищает, и меньше потому, что эту свободу человек превратил в эстетическую или нравственную игру, в какие то шахматы, где сам ограничился ничтожной ролью слона или коня, свел ее к определению свободы, которую изучают в школах, в тех самых школах, где никогда не учили и никогда не будут учить детей, что такое первый такт регтайма и первая...
Хулио Кортасар
- Скажи, а ты как - сначала напишешь, а потом уже вставляешь национальное самосознание?
- Нет, - сказал Виктор. - Сначала я проникаюсь национальным самосознанием до глубины души: читаю речи господина президента, зубрю наизусть богатырские саги, посещаю патриотические собрания. Потом, когда меня начинает рвать - не тошнить, а уже рвать, - я принимаюсь за дело...
Аркадий и Борис Стругацкие
Трудовое законодательство нарушалось злостно, и я почувствовал, что у меня исчезло всякое желание бороться с этими нарушениями, потому что сюда в двенадцать часов новогодней ночи, прорвавшись через пургу, пришли люди, которым было интереснее доводить до конца или начинать сызнова какое-нибудь полезное дело, чем глушить себя водкой, бессмысленно дрыгать ногами, играть в фанты и заниматься флиртом разных степеней легкости. Сюда пришли люди, которым было приятнее быть друг с ...
Аркадий и Борис Стругацкие
слишком много ненависти, слишком мало любви, ненависти легко научить, а вот любви - трудно, и потом любовь слишком затаскали и обслюнявили, и она пассивна, почему-то так получилось, что любовь всегда пассивна, а ненависть зато всегда активна и потому очень привлекательна, и говорят еще, что ненависть - от природы, а любовь - от ума, от большого ума…"
Аркадий и Борис Стругацкие
Мы пишем не потому, что нам так хочется; мы пишем потому, что не можем иначе. Возможно, в мире есть и более неотложная работа; но мы — мы должны освобождать свою душу от бремени творчества. Мы играем на кифаре, пока Рим горит. Нас могут презирать за то, что мы не спешим на помощь с ведрами, но мы бессильны: мы не умеем управляться с ведром. А кроме того, пожар захватывает нас как зрелище и рождает у нас в уме слова и фразы.
Уильям Сомерсет Моэм
Одержимые деньгами общества порождают неудовлетворённых мужчин и женщин, потому что возможность покупать вызывает столь же неистребимую привычку и в конечном счете столь же губительна, как героин. Умираешь прежде, чем успеваешь вдоволь насладиться. Эти общества порождают людей с чувством вины, потому что слишком немногие имеют слишком много, а слишком многие жестоко наказываются за свою честную бедность и невежество. За каждым шиллингом, франком, рублем или долларом скрывается иссохший от...
Джон Фаулз
Они все посходили с ума. С другой стороны, пассажиры "Мэйфлауэра" тоже, наверное, были такими: неприкаянными фанатиками и чудаками, кинувшимися заселять Новый Свето потому, что старому не было дела до их причудливых потаенных страстей. <...> В путь отправлялись сумасброды. Они были истериками, визионерами и мелкими преступниками. Оды и монументы, мемориальные доски и парады - все это появилось потом.
Майкл Каннингем