Себя Цитаты (страница 817)
-
-
-
Матери не нравилось сентиментальное кино, она любила при случае процитировать Д. Г. Лоуренса: «Сентиментальность — культивирование в себе чувств, которых вы на самом деле не испытываете». Мать предпочитала мрачное европейское кино — Антониони, Бертолуччи, Бергмана — фильмы, где все умирали или хотели умереть. Кино Клер было похоже на приятные сны — мне хотелось прокрасться в происходящее на экране и жить там вместо сумасбродной красавицы в балетной пачке.
Джанет Фитч
Мать никогда не верила ни в кого, кроме себя, ни в Божественный закон, ни в моральные принципы. Она считает, что может судить все на свете, даже приговорить человека к смерти, просто потому что таково ее желание. Она даже не искала оправданий тому, кого карала. Совесть не мучила ее. «Служить я не буду». Так говорил Стефан Дедал в «Портрете художника», но это слова Сатаны. Вот в чем было Грехопадение. Сатана не захотел служить.
Джанет Фитч
Сколько бы раз опыт и рассуждение ни показывали человеку, что в тех же условиях, с тем же характером он сделает то же самое, что и прежде, он, в тысячный раз приступая в тех же условиях, с тем же характером к действию, всегда кончавшемуся одинаково, несомненно чувствует себя столь же уверенным в том, что он может поступать, как он захочет, как и до опыта.
Лев Толстой
Так вот что значил мой сон. Пашенька именно то, что я должен был быть и чем я не был. Я жил для людей под предлогом Бога, она живет для Бога, воображая, что она живет для людей. Да, одно доброе дело, чашка воды, поданная без мысли о награде, дороже облагодетельствованных мною для людей. Но ведь была доля искреннего желания служить Богу?" — спрашивал он себя, и ответ был: «Да, но все это было загажено, заросло славой людской. Да, нет Бога для того, кто жил, как я, для славы людской. Буду...
Лев Толстой
Нельзя запретить человеку сделать себе большую куклу из воска и целовать её. Но если б этот человек с куклой пришёл и сел пред влюблённым и принялся бы ласкать свою куклу, как влюблённый ласкает ту, которую он любит, то влюблённому было бы неприятно. Такое же неприятное чувство испытывал Михайлов при виде живописи Вронского; ему было и смешно, и досадно, и жалко, и оскорбительно.
Лев Толстой
Чем долее Левин косил, тем чаще и чаще он чувствовал минуты забытья, при котором уже не руки махали косой, а сама коса двигала за собой все сознающее себя, полное жизни тело, и, как бы по волшебству, без мысли о ней, работа правильная и отчетливая делалась сама собой. Это были самые блаженные минуты.
Лев Толстой