Шить Цитаты (страница 3)
-
-
-
...одинок и бесприютен смех, серафически чистый, шитый из слепяще-пестрых лоскутов тонкими нитями в острых иглах. Он мог бы подняться до самого солнца, но не взлетал и выше насестей: душа орла, а крылья одомашненной клохчущей курицы; все улыбки сосчитаны и заперты в праздник, как в клетку.(Клуб убийц букв)
Сигизмунд Кржижановский
Вам, Уиндермир, вероятно хотелось бы, чтобы я ушла в монастырь либо стала сестрой милосердия - словом, поступила бы как героини дурацких современных романов. Это неумно, Артур. В жизни мы так не поступаем... во всяком случае если еще не растеряли свою красоту. Нет, в наше время утешаются не раскаянием, а удовольствиями. Раскаяние вышло из моды. Да к тому же, если женщина искренне раскаивается, она вынуждена шить у скверной портнихи, иначе никто ей не поверит. А на такой шаг меня ничто не...
Оскар Уайльд
– Да, Артемка, а теперь только вспоминать. Вот видишь, как совпало – и возраст такой, и времечко, когда все покатилось черт-те куда… У нас же тут вот пошивка стояла, и я на ней, считай, всю жизнь. Грузчиком, сторожем… Мешки шили простые, но все-таки. И польза – кто-то же должен шить мешки. А теперь… Все было, да все прошло. Сколько девок разных вилось, а женился вон… Сержант-сверхсрочник какой-то, а не женщина. Эх, Артемка, по-честному, так же, как и у тебя получилось: жих-жих случайно, а...
Роман Сенчин
Не следует заблуждаться: черный костюм, который в наше время носят мужчины, это страшный символ. Чтобы дойти до него, надо было один за другим сбросить все доспехи и, цветок за цветком, уничтожить шитье на мундирах. Человеческий разум опрокинул все эти иллюзии, но он сам носит по ним траур, надеясь на утешение.
Альфред де Мюссе
Задумалась Нунехия Усфазановна. Она любила стихи неблагозвучные, они казались ей благозвучными. Она любила стихи, в которых воспевались юродивые, несчастные кормилицы и приживалки, стихи, где фигурировали слова: барыня, салон, приживалка, пальцы, старый лакей с этикетом старинным, дачи, мундир, золотом шитый, медный пятак, личико восковое, участь незаконного ребенка.
Константин Вагинов
Сколько же на свете народу! И каждый из них - главный персонаж своей собственной истории, полной собственных слов и воспоминаний, а еще уверенности, наполовину вытесненной в подсознание: все это однажды будет уничтожено, прекратится, перестанет быть. Город продолжит жить, универмаги будут каждое утро открывать свои двери, кафе будут работать, газеты выходить, деньги - менять владельца, одежда - шиться, чтобы потом ее износили и выкинули, но каждый из тех, кто создает эту жизнь, движется к...
Майгулль Аксельссон