Цитаты Про Смерть (страница 232)
...дверь конторы открывается и входит Либерман, кладбищенский сторож. Одним взглядом охватывает он спиртовку, глинтвейн и Георга в пижаме и каркает:
- День рождения?
- Нет, грипп, - отвечает Георг.
- Поздравляю.
- А с чем же тут поздравлять?
- Грипп идет на пользу нашему делу. Я это замечаю по кладбищу. Гораздо больше смертей.
Эрих Мария Ремарк
Возвращаясь домой после как то проведенного вечера, – ясно помню, что стемнело, – я остановился на тротуаре перед курсами и взглянул на освещенную витрину ортопедической мастерской. И тут я испугался до слез. Меня пронзила мысль, что как бы спокойно, умно и благородно я ни научился жить, все равно до самой смерти я навек обречен бродить чужестранцем по саду, где растут одни эмалированные горшки и подкладные судна и где царит безглазый слепой деревянный идол – манекен, облаченный в дешевый...
Джером Дэвид Сэлинджер
"Вот из какого существа все мы и состоим - из равнодушия пополам с подлостью."(с)"Внутри нас есть такая штука, у которой нет названия, она-то и есть самая наша суть"(с)"Система нужна, система, наше тело - это ведь тоже система, притом хорошо организованная, а смерть есть не что иное, как последствие разлада и сбоя"(с)
Жозе Сарамаго
Внутри у каждого из нас есть дуща и воля, душа уходит из тела со смертью,.. но воля либо покидает человекаеще при жизни, либо расстается с ним в смертный миг, она и есть эфир, а потому субстанция, на коей держатся звезды, .. и совокупная воля всех людей есть та субстанция, которой дышит Бог.
Жозе Сарамаго
Я обнаружил, что для психотерапии имеют особое значение четыре данности: неизбежность смерти каждого из нас и тех, кого мы любим; свобода сделать нашу жизнь такой, какой мы хотим; наше экзистенциальное одиночество; и, наконец, отсутствие какого-либо безусловного и самоочевидного смысла жизни.
Ирвин Ялом
Первичная тревога вызвана попытками человека, сознательными или бессознательными, справиться с жестокими фактами жизни, с "данностями" существования: "..." неизбежность смерти каждого из нас и тех, кого мы любим; свобода сделать нашу жизнь такой, какой мы хотим; наше экзистенциальное одиночество; и, наконец, отсутствие какого-либо безусловного и самоочевидного смысла жизни.
Ирвин Ялом