- Честно говоря, Милдред побаивалась темноты, только - тс-с. Это секрет. Потому что какая же ведьма может бояться темноты? ©
Джилл МерфиОбновлённые авторы
Темы
Цитаты в тренде
Иногда я жалею, что я педагог. Вот и повесть про Егора вышла главным образом о том, что мы делаем. Но за тем, что делаешь с человеком, можно этого человека потерять, и в этом опасность педагогической позиции. Поэтому, если бы меня спросили, чему в первую очередь нужно учить педагогов, я бы сказала: «умению делать паузу». Пауза — окошко в деятельности, из которого выглядывает человек.
Мария Беркович
Цицерону не нравилось, что астрология, хоть и запрещенная в Риме, процветала; он отметил, что в 216 г. до н.э. в сражении при Каннах Ганнибал со своим пятидесятитысячным карфагенским войском, а также союзными войсками разгромил гораздо более многочисленную римскую армию: из 80 тыс. солдат полегло 60 тыс. «Едва ли у всех римских солдат, погибших в битве, был одинаковый гороскоп, — говорил Цицерон. И тем не менее всех постигла одна и та же участь»
Леонард Млодинов
Да, теперь их все меньше и меньше,
Муравейников под паутинкой,
С фамилиями над каждым звонком,
С тусклой лампочкой в длинном, как жизнь, коридоре,
С разместившимся вдоль темной стены
Сундуком неизвестного назначения
Таких невообразимых размеров,
Что в нем должны бы храниться мечты
По крайней мере трех поколений.
Леонид Зорин
Многие скажут, что Луначарский решал задачу заведомо невыполнимую — придавал революции подобие человечности, натягивал на нее маску «человеческого лица». Это, может быть, в метафизическом отношении не очень хорошо, даже и в нравственном сомнительно. Но для тех, кого он спас, метафизика и хороший вкус были не важней и не актуальней обычного гуманизма. Того самого милосердия, которого было тогда очень мало. Главное же, он явил миру принципиально новый тип политика: творца среди творцов. А что...
Дмитрий Быков