Цитаты в тренде
Риделл окончательно завоевал симпатию Мари-Жозе, объявив, что любое образование ставит своей целью подготовку человека к рабству, лишение индивидуальности и усмирение всех ради выгоды избранных, что оно стоит на службе существующего порядка, ненасытного спрута-янки и вооруженного мира.
Паскаль Киньяр
- А почему вы ему не запрещаете? - наивно удивилась Света.
Якобсон поджал губы.
- У вас есть животное?
- Есть.
- Вы ему что-то запрещаете?
- Ну, конечно!
- И что, оно слушается?
Света запнулась.
- Э-э-э... нет, - призналась она под насмешливым взглядом Дрозда.
- Вот и не задавайте глупых вопросов, - отрезал Марк Самуилович.
Елена Михалкова
– Еще раз притронешься к моему рюкзаку, и я вырву твое сердце, – сказал Гватемалец.
Махукутах вздрогнул. Он был уверен, что никто не видел, как он заглядывает в чужой вещмешок.
– Я искал карту, – пробормотал он, – думал, может, она у тебя…
– Мне все равно, что ты искал, Малыш, – фыркнул Гватемалец. – Повторять дважды я не стану, а сердце у тебя одно.
Юрий Бурносов
Я встречаю в Сети разных людей. Некоторые считают человечество стадом мирно пасущихся баранов: каждый поступает как все, не интересуясь тем, что его окружает и куда его гонят. Те, кто так думает, смеются над моими предположениями, а я называю их "овчарками", "пастушьими собаками", поскольку они думают, что могут не причислять себя к стаду. Они думают, что достаточно умны, чтобы не позволить манипулировать собой. Но дело в том, что ум здесь не поможет.
Требуется только бдительность. И легкая...
Максим Шаттам
На почве непонимания того, что царство небесное нудится (Мф. XI, 12) возникает теория "настроений", которых надо якобы ждать для молитвы. В христианстве настроение одно - труд, и вся духовная жизнь основана на духовном труде, более реальному, чем физический. В молитве не "настроение" предшествует, а благодать Божия может, по своему произволению, или предшествовать молитве, или последовать за ней или совсем не обнаружить себя, в зависимости от состояния молящегося или для испытания чистоты и...
С.И. Фудель
Она снова приняла командирский тон. И я знала, что если побуду с ней еще хоть немного, то опять стану девятилетней девочкой и Бернис обретет надо мной прежнюю власть, только еще сильнее, потому что, как бы ни была ужасна моя жизнь, у Бернис она всегда будет еще ужаснее и Бернис будет дергать меня за ниточки, играя на моем чувстве вины. Я сказала, что мне нужно бежать, и она ответила: «Ну-ну», — а потом сказала, что я совершенно не изменилась и осталась такой же пустышкой, как всегда.
Маргарет Этвуд
