Таким образом, лучшей реакцией на непостижимый и опасный мир является практика удержания внутреннего равновесия независимо от происходящих во внешнем мире безумств.
Вот что говорит по этому поводу Шон, йог и ирландский фермер: «Представь, что Вселенная — гигантский крутящийся мотор. Ты должна держаться в самом центре, в ступице колеса, а не с краю, где колесо бешено вращается, где можно потерять целостность и рассудок. Центр безмятежности — он в твоем сердце. Там обитает Бог. Так что прекрати искать ответы вокруг. Достаточно вернуться в этот центр, и ты всегда найдешь там место покоя».
Об авторе
- Профессия автора: Романист, Писатель
- Национальность: американская
- Дата рождения: 18 июля 1969 г.
Обновлённые авторы
Темы
Цитаты в тренде
Культурность – прежде всего усилие, и ежели оно сызмальства не сделалось человеку свычным, даже внутренне потребным (оттого-то многочисленные подразделения Палаты церемоний и уделяют столько внимания детям, особенно детям тех, кто населяет хутуны), потом уж обычная леность людская служит ему почти неодолимым препятствием.
Хольм ван Зайчик
«Если не купишь мне джинсы, я в школу не пойду. У нас все учащиеся в джинсах ходят. Даже директор. Я одна как из сельской местности в юбке югославской. Будто я отсталая». А где же я ей эти джинсы возьму? Да ведь не простые надо, а фирмы Врангеля. Я ей говорю: «Этого Врангеля мы прогнали в революцию не для того, чтобы его штаны носить!» Она мне в ответ: «Темный ты, дедушка, ничего в истории не понимаешь. И в экономике. Вы ведь Врангеля прогоняли, а это Вранглер».
Успенский Эдуард
— Человеку нужны корни. Ты станешь старше — поймешь. Это в детстве кажется, что ты сам по себе и в центре вселенной. А потом видишь: ты связан с другими людьми тысячами ниточек, тут связан, там… И каждая такая нитка, если она оборвана, взрослым человеком воспринимается как очень горькая потеря. Я вот ругаю себя, что не расспрашивала своего деда ни о чем. Он умер, когда мне было всего двенадцать, и мне казалось — мир незыблемо так устроен: я, родители, дед… Сейчас о стольком бы спросила у...
Дина Сабитова
Боль улицы оставила меня и, как мне показалось, теперь уже навсегда; встречные люди стали цветными пятнами, и я думаю, если бы они попытались со мной заговорить, это испугало бы меня не меньше, чем если бы заговорила грязная бетонная стенка. Всей кожей, пальцами рук и ног, отчаянием и светом, любовью и потерянными иллюзиями, неотступными сумерками, в которые была погружена моя душа, и обрушившейся на меня прощальной сладостью я уже не принадлежал к их миру. Я буду очень тебя ждать, снова...
Денис Соболев