Цзинь Цзысянь собрался говорить о вещах возвышенных, лицо у него стало серьезным, под сросшимися бровями, напоминавшими ветви дерева, таились горестные думы о судьбах государства и народа.
Цитаты в тренде
Есть два вида некрасивости: одна, страдая от общего неодобрения, завидует и злобствует,-это и есть настоящая, истинная некрасивость, другая, наивная, беззаботная, мирится со свим положением и равнодушна к производимому ею впечатлению, — подобная некрасивость, не радуя взора, может привлекать сердца…
Жорж Санд
жизнь — это мольба, внять которой способна лишь любовь женщины. Будь то в номере Лоры в «Плазе» или у меня, на улице Мермоз, самые незначительные предметы становились объектами культа. Мебель, лампы, картины приобретали тайное значение и за несколько дней покрывались патиной воспоминаний. Исчезали штампы, банальности, затертость: все было в первый раз. Все грязное белье любовных слов, к которому так боятся прикасаться из-за сомнительных пятен, оставленных ложью, восстанавливало свои связи с...
Эмиль Ажар
Но, быть может, станет легче, если все мы осознаем, что, быть может, каждый из нас хоть изредка да бывал по отношению к кому-нибудь чумой, только мы об этом не знали. Черт подери, это страшная мысль, но скорей всего верная, и, возможно, она поможет нам выстоять под напором чумы. Идеального человека не существует. Все мы страдаем всевозможными видами безумия и непотребства, о которых сами не имеем понятия, зато о них имеют понятие все остальные. Так разве удержишь нас в рамках?
Чарльз Буковски
Заговорили о любви. Дюруа не верил в существование вечной любви, однако допускал, что она может перейти в длительную привязанность, в тесную, основанную на взаимном доверии, дружбу. Физическая близость лишь скрепляет союз сердец. Но о сценах ревности, мучительных драмах, мольбах и упреках, почти неизбежно сопровождающих разрыв, он говорил с возмущением. Когда он кончил, г-жа де Марель сказала со вздохом:
— Да, любовь — это единственная радость в жизни, но мы сами часто портим ее, предъявляя...
Ги де Мопассан
«Я никуда не уеду, – заверила она его в первом же письме по возвращении из Ливерпуля. – Я буду ждать тебя. Возвращайся». И повторила это дважды, чтобы он запомнил. Отныне этими словами заканчивалось каждое письмо Сесилии к Робби во Францию. Были они и в последнем, которое пришло накануне того дня, когда объявили приказ отступать на Дюнкерк.
Иэн Макьюэн
