Вы только не считайте меня сексуальным маньяком - просто в нашем словаре нет названия для тех, у кого от любви сдавило лёгкие. Или уж назовём меня так: "лёгочный маньяк". Устраивает?
Фредерик БегбедерЦитаты в тренде
А после моей смерти перероют мои ящики, найдут этот дневник, семья моя прочтет и потом уничтожит его, и скоро от меня ничего больше не останется, ничего, ничего, ничего! Вот что всегда ужасало меня! Жить, обладать таким честолюбием, страдать, плакать, бороться и в конце концов — забвение... забвение, как будто бы никогда и не существовала...
Мария Башкирцева
Хигинс. Видите ли, все мы в той или иной мере дикари. Предполагается, что мы цивилизованны и культурны - разбираемся в поэзии, философии, науке, искусстве и прочее, и просее. НО скажите, многие ли из нас знают, что представляют собой хотя бы одни эти названия? (К мисс Хилл.) Ну что вы, например, понимаете в поэзии? (К миссис Хилл.) Что вы знаете о науке? (Указывая на Фредди.) А вот он, что он смыслит в искусстве, науке и вообще в чем бы то ни было? А что я сам, черт побери, знаю о философии?
Бернард Шоу
Колесо образуют спицы и обод,
но возможность его использования —
— пустота внутри.
Посуда бывает разной формы и размеров,
но возможность её употребления —
— пустота внутри.
Дома строят из различных материалов,
используя разнообразную планировку,
но возможность жизни в них —
— пустота внутри.
Поэтому наличие — определяет вещь,
а отсутствие — возможность ее употребления.
Лао-Цзы
Он вежливо сказал: «Саёнара», мгновенно исчерпав свои познания в японском на добрую четверть. Собаки — хорошие люди, а вот люди, как правило, — паршивые собаки.— Его слуги — Шакьямуни и Майтрея. Кто он такой?
— Гражданин города Петербурга, страшный дурак Юрий Бандаленский! А слуги его — заметчики, потому что все замечают.«Бороться со злом, — видите ли, — все равно, что бороться с клопами поодиночке: противно, нетрудно и абсолютно бесполезно». И поэтому не надо больше бороться со злом, а...
Аркадий и Борис Стругацкие
Не переставая победоносно рассекать пространство, журавли изредка перекликались с передовым товарищем, с вожаком, и было что-то гордое, важное, что-то несокрушимо-самоуверенное в этих громких возгласах, в этом подоблачном разговоре. «Мы долетим небось, хоть и трудно», - казалось, говорили они, ободряя друг друга. И тут мне пришло в голову, что таких людей, каковы были эти птицы — в России — где в России! В целом свете немного.
Иван Тургенев