Цитаты
-
-
-
Иногда я говорил, что выйду покурить, и долго стоял где-нибудь в подъезде, трясясь от холода и выдыхая в темный воздух прозрачный пар. Первые пять минут – чтобы успокоиться, а потом – чтобы дорисовать в голове то, на что не хватило судьбы.
Одному я дорисовывал ногу, другому – жену. Третьему – убитых друзей. Четвертому – чтобы ребенок был здоровый. Я рисовал сильными этих пацанов, их жен красивыми, а детей – смешными. Я рисовал то, чего у них нет. Карандашами у меня бы так не получилось.
Геласимов Андрей Валерьевич
Отец как-то в детстве сказал: "Не читай много - испортишь глаза". А я и так много не читал. И мало не читал тоже. Книжку, с которой он меня тогда увидел, я вообще в руки случайно взял. Это была мамина книжка про то, как вязать. Крючки всякие, петельки. Не знаю, зачем я её открыл. Скучно было, наверное. А тут отец подошёл. И говорит - не читай много.
Насчёт велосипеда та же история. И насчёт того, чтобы научить набивать мяч. То есть как будто и нет ничего. Ни велика, ни мяча, ни коленки. И...
Геласимов Андрей Валерьевич
Я смотрел на всё это, и в голове у меня появлялись странные мысли. Вернее, не мысли, а одна мысль. Даже не мысль, а простой вопрос.
Почему?
Я смотрел на них и думал: почему со мной получается так? Почему одни горят, а других выносят? Почему отец, который у меня был, в итоге достался другим детям? Почему человек, которого я хотел иметь своим отцом, бросил меня и уехал куда-то на Чёрное море? Почему тот придурок, который теперь называет себя моим отцом, так достал меня, что я полгода не могу...
Геласимов Андрей Валерьевич
Человек рождается на свет в такой форме и в таком состоянии, что он одним своим видом способен растрогать любое сердце. Чем больше проходит времени, тем меньше остается желающих его полюбить.
Это не то чтобы несправедливо, но тем не менее от этого немного обидно. Получается, что самые главные свои победы ты одержал, когда в длину был не более шестидесяти сантиметров. После этого все уже шло на спад.
(Автобиография)
Геласимов Андрей Валерьевич
... а нужен специалист. Чтобы послушал, подумал и сделал вывод: "Да, вы не сумасшедший. Вам нечего здесь делать, батенька... Пожалуйста, немедленно отпустите его." Но о себе он ведь, наверное, тоже думает, что он не сумасшедший. И судит меня, опираясь на свое собственное представление о том, как должен вести себя абсолютно не сумасшедший человек. Такой же примерно, как он.
А что, если у нас с ним просто одинаковая форма безумия?
Геласимов Андрей Валерьевич
- Меня мучает жажда, - говорил он. - Бесконечная жажда, Константин. Моему организму нужна жидкость. Или ещё что-нибудь. Ты знаешь, я вырос в таком месте, где совсем нет воды. Ни речки, ни озера. Даже нормальной лужи не помню. И дождей не было почти никогда. Поэтому дог сих пор хочется пить. Всё время чувствую эту сухость. Дай мне вон тот стакан.
Геласимов Андрей Валерьевич
– А как ты его назвал?
– Никак.
– Может, Испуг?
– Испуг? – удивился Петька, все еще стоя на лестнице. Над досками сеновала возвышались только его плечи и голова. – А чо Испуг-то? Он у меня ничего не боится.
– Нет, ИСПУГ – это значит «Иосиф Сталин Победил Ублюдков Германцев».
Петька на секунду застыл, переваривая услышанное, и потом со значением кивнул.
– Нормально. Только лучше «немцев», а не «германцев». Германцы были до Гражданской. А еще лучше – «фашистов».
– Но тогда выйдет...
Геласимов Андрей Валерьевич
