Считают, что человек, имеющий внутреннее богатство, не ждет от окружающих ничего, кроме одного - чтобы его оставили в покое и не мешали его одиночеству, в котором он может спокойно наслаждаться своим богатством - интеллектуальным богатством, я имею в виду.
Цитаты в тренде
Страх - это и есть дьявол, все наши несчастья от него. Никто не напугает тебя так, как ты сам. А ведь бояться-то нечего. Что уж, кажется, может быть страшнее смерти? Только и смерть вовсе не страшна. Она не только конец, но и начало. Это как в книге: нужно прочитать до конца одну главу, а на следующей странице начнется другая. И ем лучше твоя книга, тем вторая глава будет увлекательней.
Борис Акунин
Любой автор, предлагающий что-то новое и неоднозначное, — по определению нерыночен, ибо издатель рискует, связываясь с ним. Вот почему в нашей литературе так мало новых имен — а когда они появляются, пробившись через тройной кордон, их немедленно начинают раскручивать так, что от новизны в считанные минуты ничего не остается. Пока против подобной раскрутки устоял один Алексей Иванов, но у него сильный пермский характер; повезло и Пелевину — но он начал печататься в конце...
Дмитрий Быков
Восемь лет, которые я не снимал, — это восемь погибших замыслов, это восемь картин, выбранных и поставленных в душе, поставленных от начала до конца. Нормальный режиссер, не имея замысла и решения, не понесет сценарий руководству студии, вплоть до распределения ролей. И это страшнее самого страшного. Замысел, выношенный тобой, остается в тебе, как неродившийся ребенок. И он умирает в тебе медленно, мучительно, не давая никакой возможности приняться за новый замысел.
Ролан Быков
Не могу понять, почему я так пекусь о Фероне, самом недисциплинированном парне в школе. Может быть, потому, что я чувствую в нем тот же внутренний протест, что гложет меня? Когда он в школе, что бывает нечасто, он груб и нагл: руки в карманах, зубочистка во рту, презрительное покачивание на каблуках… И все время как будто чего то ждет от меня.
Бел Кауфман
В романе отсутствуют сцены, которые принято называть "главными". Все эпизоды текста оказываются "равноправными". Сам текст выглядит не связанным, а предельно фрагментированным. Эпизоды внешне не подготавливают один другой, и между ними отсутствует видимая каузальность. Каждый из них тем самым обретает единичность и семантическую неопределенность, становится источником не одного, а множества смыслов. Таким образом, новое искусство, которое создает Миллер, вскрывая бессознательное, освобождает...
Андрей Аствацатуров
