Я заметил, что каждый язык что-то напоминает:
Английский — жевательную резинку.
Испанский — дуэль на рапирах.
Французский — полоскание горла. И носа.
Немецкий — марширующих солдат.
Польский — жарящуюся картошку.
Арабский — кашель.
Китайский — мяуканье.
Японский — сюсюканье с ребёнком.
А русский — не напоминает ничего. Свой язык — как воздух: не замечаешь, какой он, потому что только им и дышишь.
Цитаты в тренде
- Господи Иисусе, Боже Всемогущий, мать твою перемать, - единым духом выдыхает плотник. На сей раз он не извиняется перед капитаном.
У Крозье возникает желание облизать пересохшие губы, но он знает, что здесь, при минус пятидесяти, этого делать не стоит. Однако сердце у него колотится столь бешено, что он также чувствует искушение схватиться рукой за стенку корпуса, чтобы удержаться на ногах, - как уже сделал плотник.
Дэн Симмонс
Исчерпан разговор. Осточертели речи.
Уходят наши дни и задувают свечи,
Как музыканты Гайдна.
Брать многого с собой я вовсе не хочу:
Платок, рубашка, бритва.
Хотел бы только взять последнюю свечу
С последнего пюпитра.
Когда свой приговор произнесу в ночи
Под завыванье ветра,
Быть может, отрезвлюсь, увидев, как свечи
Истаивает цедра.
Давид Самойлов
Я много читаю Дарвина и Фрейда. Эти мыслители гораздо глубже, чем говорил о них господин Горджи. Не помню, как он коснулся этого предмета, но он сказал, что Фрейд - извращенец, а Дарвин - атеист и что мы ни в коем случае не должны читать их книги. На следующий день я занялся поиском книг с именами извращенца и атеиста на обложке.
Махбод Сераджи
Однажды я пригласила одного своего знакомого на обед. Я хотела побеседовать с Сэмом, главой торговой ассоциации, относительно перспектив моего консалтингового бизнеса и заодно обсудить возможность оказания услуг его организации. Я рассказала ему, в чем причина моего приглашения, и в шутливой форме поинтересовалась, сможет ли он выделить мне час своего драгоценного времени в обмен на обед в хорошем ресторане. Таким образом, я как бы спрашивала: "Сэм, я знаю, что в этой встрече для тебя лично...
Лейл Лаундес
Порой, просматривая некрологи, я начинаю думать: а вдруг это он, здесь, среди черных букв, оттиснутых на дешевой бумаге печатной машиной? Что гнусная сволочь спряталась за "любящим отцом", или "верным другом", или "храбрым офицером", а я даже этого не узнаю и так и останусь ни с чем. В такие минуты я начинаю испытывать нехарактерные для меня приступы страха.
Алексей Пехов