Рабочие не хотят работать хорошо и работать хорошими орудиями. Рабочий наш только одно знает — напиться, как свинья, пьяный и испортит все, что вы ему дадите. Лошадей опоит, сбрую хорошую оборвет, колесо шинованное сменит, пропьет, в молотилку шкворень пустит, чтобы ее сломать. Ему тошно видеть все, что не по его.
Об авторе
- Профессия автора: Писатель
- Дата рождения: 28 августа 1828 г.
- Дата смерти: 7 ноября 1910 г.
Обновлённые авторы
Темы
Цитаты в тренде
Печально существование, в котором жизненный процесс равносилен непрерывающейся невзгоде, но еще печальнее жизнь, в которой сами живущие как бы не принимают никакого участия. С больною душою, с тоскующим сердцем, с неокрепшим организмом, человек всецело погружается в призрачный мир им самим созданных фантасмагорий, а жизнь проходит мимо, не прикасаясь к нему ни одной из своих реальных услад. Что такое блаженство? в чем состоит душевное равновесие? почему оно наполняет жизнь отрадой? в силу...
Салтыков-Щедрин
— Наверное. В ней нет ничего непостижимого. Сама интрига драмы проста, мы все в юности переживали и наблюдали такие драмы. В этой пьесе только прелесть формы, а мы ее как-то забываем.
— Вот именно. Да это и не драма, если смотреть глазами современного человека. Это чистая красота. Поэтому, кстати, передать это способен только балет, оперу представить просто немыслимо. Тут все о форме, тут прелесть именно в форме передачи чувства. Как и в поэме. Ведь все сказано этими словами: «What's in a...
Котова Елена Викторовна
Но жажда признания – пожалуй, самый неистребимый инстинкт цивилизованного человека. Никто так не спешит набросить на себя покров респектабельности, как непотребная женщина, преследуемая злобой оскорбленной добродетели. Я не верю людям, которые уверяют, что в грош не ставят мнения окружающих. Это пустая бравада. По сути дела, они только не страшатся упреков в мелких прегрешениях, убежденные, что никто о таковых не прознает
Уильям Сомерсет Моэм
Разве вы не знаете, каковы три самые большие драгоценности нашей жизни?
- Откуда же я могу знать, господин обер-прокурор, если я и самой жизни-то не видел?
- Добродетель, юность и наивность! - безапелляционно заявляет Георг. - Если их утратишь, то уж безвозвратно! А что на свете безнадежнее многоопытности, старости и холодного рассудка?
- Бедность, болезнь и одиночество, - отзываюсь я и становлюсь вольно.
- Это только другие названия для опыта, старости и заблуждений ума.
Эрих Мария Ремарк
