— Эх ты, несчастный! — воскликнула она. — Бог ведь пребывает не в обителях, а в домах людских! Где муж да жена — там и Бог, где дети да хлопоты, где стряпают, ссорятся да мирятся — там и Бог.
Никос КазандзакисОб авторе
- Профессия автора: Писатель
- Национальность: греческий
- Дата рождения: 18 февраля 1883 г.
- Дата смерти: 26 октября 1957 г.
Обновлённые авторы
Темы
Цитаты в тренде
Самое дорогое у человека - это жизнь. Она даётся один раз и прожить её нодо так, чтобы не было мучительно больно за бесцельно прожитые годы, чтобы не жёг позор за подлое и мелочное прошлое и чтобы умирая смог сказать: вся жизнь и все силы отданы самому прекрасному - борьбе за освобождение человечества.
Николай Островский
«Привет, это автоответчик Эллен и Хельге. Оставьте свое сообщение».
— Привет, Эллен, это Харри. Как ты слышишь, я пьяный и прошу за это прощения. Правда. Но если бы я был трезвым, я бы тебе сейчас не звонил. Это ты, наверное, понимаешь. Сегодня я был на месте преступления. Ты лежала спиной на снегу у тропинки возле Акерсельвы. Тебя нашла молодая парочка — они ехали в Бло вскоре после полуночи. Причина смерти: повреждения передней части головного мозга вследствие нанесения удара по голове...
Ю Несбё
Как мало все же человеку надо!
Одно письмо. Всего-то лишь одно.
И нет уже дождя над мокрым садом,
И за окошком больше не темно…
Зажглись руин веселые костры,
И все вокруг вишнево-золотое…
И больше нет ни нервов, ни хандры,
А есть лишь сердце радостно-хмельное!
И я теперь богаче, чем банкир.
Мне подарили птиц, рассвет и реку,
Тайгу и звезды, море и Памир.
Твое письмо, в котором целый мир.
Как много все же надо человеку
Эдуард Асадов
Еда была простая и вкусная, но и еще кое-чем я насытился, да так, что устриц, ветчину, спаржу и пулярку можно отнести к разряду второстепенных аксессуаров,- то была их сочная, живая речь, грубоватая, с неряшливым синтаксисом, но согревающая душу какой-то юной неподдельностью. Я лакомился словами, да-да, словами, брызжущими из их мужских крестьянских посиделок, теми самыми словами, что иной раз доставляют куда больше удовольствия, чем телесная пища.
Мюриель Барбери
— Но Рамиэрль, — Примеро уже не приказывал, он просил, — Рамиэрль, нам без тебя и твоего кольца не проложить дороги к Эрасти. А Рене, он уже или погиб, или спасся. Будь благоразумен, миру грозит гибель, неужели ты пожертвуешь всеми ради одного и позволишь Тьме…
— Слушай, волшебник, — Роман говорил, как рубил клинком, — «Мир», «Конец света», «Тьма» — это пока лишь слова. А Рене Аррой — мой друг, и его жизнь для меня значит больше, чем ваши, вместе взятые. Радеть за весь свет проще, чем быть...
Вера Камша
— А не сыграть ли нам «Марш Бисмарка»?
Но Вендт был против марша.
— «Марш Бисмарка» хорошо известен, о нём говорится в «Илиаде».
— Где говорится?
— У Гомера, в «Илиаде».
Вендт подумал.
— Ну, в таком случае, пожалуй, — сказал он. — Кто его сыграет?
— Его можно сыграть на гармонике, а Карел из Рутена будет подпевать. Так, значит, я вписываю.
— Ну что ж, — сказал Вендт и покорился. — Но я ничего не могу поделать с тем, что я франкофил: не пиши — «Бисмарк», напиши только: «Илиада».
Кнут Гамсун