мы все время переживаем одни и те же немногочисленные важные для нас ситуации. Каждый из нас носит в себе свою собственную реальность. И очень мало взаимодействует с реальностью других людей.
Питер ХегЦитаты в тренде
Мы попали в сей мир, как в силок — воробей.
Мы полны беспокойства, надежд и скорбей.
В эту круглую клетку, где нету дверей,
Мы попали с тобой не по воле своей.
Сей кувшин, принесенный из погребка,
Был влюбленным красавцем в былые века.
Это вовсе не ручка на горле кувшинном —
А обвившая шею любимой рука.
До того, как мы чашу судьбы изопьем,
Выпьем, милый, чашу иную вдвоем.
Может статься, что сделать глотка перед смертью
Не позволит нам небо в безумье своем.
Омар Хайям
Ненависть к массовой моторизации характерна не для врагов автомобилей, а для их друзей, потому что вождение машины — это изысканное наслаждение, а не способ передвижения в пространстве. «Вы ведь не пьете каждый день по бутылке «Петрюса» или «Белой лошади», так же и с машинами: на них надо ездить редко и со знанием дела — по пустым дорогам вдоль побережья или в горах», — объяснил мне Никлас Маак. Проблема заключается не в «мазерати» или «астон мартине», так как они, несомненно, созданы для...
Александр фон Шенбург
Покормила голубей с рук на Трафальгарской площади (вши, бычий цепень), пошла пописала в самом большом Макдональдсе Европы (шанкр, сифилис, вагинальные грибки), вышла, съела на улице хотдог с омлетом (глисты, сальмонеллез, пищевое отравление) - и в результате всего-навсего поцарапала коленку о пробегавшую мимо маленькую девочку.
Об упущенных возможностях.
Линор Горалик
- Пух! Когда ты просыпаешься утром, - сказал наконец Пяточек, - что ты говоришь сам себе первым делом?
- Что у нас на завтрак? - сказал Пух. - А ты, Пятачок, что говоришь?
- А я говорю: "Интересно, что сегодня случится интересное?" - сказал Пятачок.
Пух задумчиво кивнул.
- Это то же самое, - сказал он.
Бенджамен Хофф
Немного найдется предметов, пробуждающих такие собственнические чувства, как книга. Попав к нам в руки, книги становятся нашими рабами — рабами, поскольку они живые, но рабами, которых никому не придет в голову освобождать, поскольку они бумажные. Соответственно и обращаются с ними хуже некуда — издержки слишком горячей любви или неудержимой злости. Вот возьму да загну страницу (о, какая это всякий раз боль — видеть загнутую страницу! «Но надо же мне знать, где я чита-а-а-ю!»), и кофейные...
Даниэль Пеннак
