История семьи проста: дети будут нас судить, внуки – прощать. Все, что нам остается, – помнить. Помнить, что мы – часть сети, часть узора, часть Большой Игры. Мы обрели в этом силу, сделали то, что должны, перед лицом неизбежного суда и прощения.
Сергей КузнецовЦитаты в тренде
Мужчины отправляются на промысел. Они снаряжают суда, возят товар в разные порты. Женщины мало выходят во внешний мир. Они хранят очаг, разводят огонь, ходят по воду, собирают морскую траву, а когда приходит лето, добывают жемчуг на морском дне. У многих ныряльщиц есть дети. Их мир не отличается от полутьмы подводного царства. И всегдашний мрак в их доме, и тьма родовых мучений, и сумрак морского дна - все это знакомо и близко им.
Юкио Мисима
Мы все в глубине души считаем, что у нас есть основания быть в обиде на судьбу и природу за ущерб, как врожденный, так и нанесенный нам в детстве; все мы требуем компенсаций за оскорбления, нанесенные в наши юные годы нашему самолюбию. Отсюда проистекает претензия на исключение, на право не считаться с теми сомнениями и опасениями, которые останавливают остальных людей.
Зигмунд Фрейд
Лютер увидел порчу папства, тогда как можно было осязать руками обратное: древняя порча, христианство, уже не восседало на троне пап! А восседала жизнь! Торжество жизни! Великое Да, обращённое ко всему высокому, прекрасному, дерзновенному!.. И Лютер восстановил церковь — он объявил ей войну…
Фридрих Ницше
Там и сям по хутору слонялись неразговорчивые деды. Изредка мы с ними угощались за сельпо ромом "Habana Club”, деды делались разговорчивей, а когда я хвалил их русский, хмыкали: "В Сибири хорошо учат”...
Вечером Антося сказала, что до войны хутор был смешанным – литовско-еврейским. "И всех немцы?” – спросил я. "Зачем немцы? – ответила она. – Свои. С которыми пан выпивает”.
Сергей Гандлевский
«Трудно спорить с тем, что самыми характерными писателями новой России стали Владимир Сорокин и Виктор Пелевин, – говорил ведущий литературный критик постсоветской эпохи Александр Генис в передаче на радио «Свобода». – Лично мне они кажутся еще и лучшими, но дело не только в этом. Оба автора лучше других помогли читателю освоить постсоветское культурное пространство»
Сергей Полотовский и Роман Козак
