Господин осёл, ты послушно бежишь за двумя-тремя жалкими головками репейника, а целое поле репейника ты бросил. Так же точно поступают и люди: одни гонятся за цветами славы, которые Фортуна держит у них перед носом, другие — за цветами барышей, третьи за цветами любви. А в конце пути они, подобно тебе, убеждаются, что гнались за малостью, позади же оставили кое-что поважней — здоровье, труд, покой и домашний уют.
Цитаты в тренде
Быть может, Каупервуд искал воплощение какого-то своего идеала? Но, как ни странно, со временем и сами наши идеалы, по-видимому, подвергаются изменениям, заставляя нас снова и снова блуждать во мраке. И что такое этот идеал в конце-то концов? Призрак, туман, аромат, принесенный дуновением ветерка, пустая греза.
Теодор Драйзер
Он всегда знал: сердце создано, чтобы слепнуть, память – помнить все или все забывать, неважно; но и сердце, и память были неуправляемыми, безответственными, задерживающими случайные жизненные впечатления; зато ум был подобием клинка, призванного отбирать жизненный материал, рассекать его и отсекать. Вместе с тем он не мог сказать, что весь свой ум он поставил на службу любви; ни на миг он не переставал воображать, мечтать, надеяться, бороться, отражать удары, преодолевать себя, питая и...
Франсуаза Саган
Сюрреализм — буржуазное недовольство, и если его поборники считали своё недовольство универсальным, то это лишь подтверждает его буржуазность. <…> Сюрреализм делает выбор в пользу обездоленных, в пользу прав неофициальной, несанкционированной реальности. Но скандальные темы, облюбованные сюрреалистской эстетикой, оказываются, в общем, обыденными тайнами, которые пытался скрыть буржуазный социальный порядок: секс и бедность. С. 76—77.
Сьюзен Сонтаг
Это просто, воспитывать двух девочек. Я умею гавкать «Ну-ка есть!» и «Ну-ка спать!» У меня хорошо получается. Ляля спит уже на тридцатом гаве. Маша — не знаю, после сотого засыпаю сам. Умею варить сосиски, знаю, где лежат колготки (не знаю где — чьи). Вот только волосы… По утрам из них и резинок надо взбивать композиции «под принцессу». Я же умею только под «женщину с Марса».
Слава Сэ
Французский язык, столь распространенный среди дворян конца XVIII и начала XIX столетия, в петровские времена считался еще не главным и уступал в России немецкому, голландскому; пожалуй, начиная с 1740-х годов, когда новая императрица Елизавета Петровна сильно ослабила немецкое и усилила французское влияние при дворе, - пожалуй, только тогда французский начинает брать верх…Колокольчик Ганнибала, Колокольчик
Натан Эйдельман