Когда Бланш поняла, что, несмотря на мгновения страсти, Стрикланд остается чужим ей, она, должно быть, впала в отчаяние, и тут, когда ей уяснилось, что она для него не личность, а только орудие наслаждения, она стала делать жалкие усилия, чтобы привязать его к себе. Она окружала его комфортом, не замечая, что комфорт ничего не значит для этого человека. Она изощрялась, готовя ему лакомые кушанья, и не замечала, что он совершенно равнодушен к еде. Она боялась оставит его одного, преследовала его своим вниманием и, когда его страсть утихала, старалась снова возбудить ее, ибо только в эти мгновения могла питать иллюзию, что он принадлежит ей.
Уильям Сомерсет МоэмОб авторе
- Профессия автора: Драматург, Писатель
- Национальность: британский
- Дата рождения: 25 января 1874 г.
- Дата смерти: 16 декабря 1965 г.
Обновлённые авторы
Темы
Цитаты в тренде
По правде сказать, он слишком хитер, чтобы смотреть в корень. Вся его наука - сплошное верхоглядство. У нее одна лишь голова, без тела, как изображают богиню Лаверну, или в лучшем случае - голова и плечи, как у трески. Но, что ни говори, он славный малый; в особенности восхищает меня та ловкость, которая стяжала ему репутацию великого умника. Я говорю о его манере «Отрицать то, что есть, и распространяться о том, чего не существует».
Эдгар Аллан По
По существу, верно прямо противоположное: ребенок, получивший в детстве достаточно подлинной любви и заботы, став взрослым, сможет лучше сжиться с их отсутствием по сравнению с тем, кто никогда их не получал. Таким образом, если человек "ненасытно жаждет" любви и внимания, это всегда указывает на то, что он ищет того, чего никогда не получал, и вовсе не значит, что он не хочет лишать себя чего-либо, что в избытке имел в детстве.
Алис Миллер
Она сидела на полу
И груду писем разбирала —
И, как остывшую золу,
Брала их в руки и бросала — Брала знакомые листы
И чудно так на них глядела —
Как души смотрят с высоты
На ими брошенное тело... И сколько жизни было тут,
Невозвратимо пережитой !
И сколько горестных минут,
Любви и радости убитой!.. Стоял я, молча, в стороне
И пасть готов был на колени, —
И страшно-грустно стало мне,
Как от присущей милой тени.
Федор Иванович Тютчев
