Цитаты Про Боль (страница 226)
-
-
-
Любовь – урок дыханья в унисон.
Беда – урок дыхания цепного.
И только сон, и только крепкий сон –
урок дыхания как такового.
Освобожден от обонянья вдох,
а выдох не татуирован речью,
и проявляется в чертах – двух-трех-
лица – лицо щемяще человечье.
Ты – человек. Запомни: только ты
и более никто – ни зверь, ни птица –
спать можешь на спине, чтоб с высоты
твое лицо к тебе могло спуститься,
чтоб, выдохнув из легких черный прах,
дышать как в детстве, набело, сначала,
и чтобы по...
Вера Павлова
В глубоких подземельях - стылых, тихих -
Где бродят тени по пустынным залам,
Где грезят о былой свободе книги -
О днях, когда деревьями их звали,
Где уголь стал алмазом, тьма - удачей,
Где болью переполнен сон за сном,
Вот там царит тот дух,
тот ужас мрачный,
Которого зовут Тень-Королем!
Вальтер Моэрс
Одно дело — бросить в огонь своего ребенка, это каждый может. Даже гордится потом — вот, мол, смотрите, не пожалел! А вот отдавать деньги... это совсем другое! На такое не каждый решится. Тем более, если надо заранее составить заявку для отчетности, подписать четыре разных бланка, несколько месяцев ждать очереди...
Петр Бормор
У Людоеда болел живот. Людоед сидел, обхватив себя руками, мерно раскачивался и стонал.
— Эй, ты там! — закричали из живота. — Кончай раскачиваться, у меня голова кружится.
— А у меня живот болит, — пожаловался Людоед.
— Сам виноват, — безжалостно ответил живот. — Смотреть надо было, кого ешь.
Людоед вздохнул.
— Я смотрел. Но у тебя же на лбу не написано, что ты Бессмертный.
— Зато на спине написано. Запомни — всегда, когда хочешь что-то съесть, смотри текст на обороте. Много...
Петр Бормор
Я чувствовала, что понемногу слабею, у меня пропал аппетит, уныние и вялость все более овладевали мною. Но раз я ему безразлична и мне больше не суждено его увидеть, раз мне возбраняется заботиться о его счастье, возбраняется вкусить радости любви, благословлять и быть благословенной, тогда жизнь превращается в тяжкое бремя, и, если бы Отец Небесный призвал меня к себе, я с благодарностью обрела бы вечный покой.
Энн Бронте
Когда-то мы все были едины. И Темные, и Светлые. Сидели у костров в пещере, глядели сквозь сумрак, на каком пастбище поближе мамонт пасется, с песнями и плясками искры из пальцев пускали, а файерболами чужие племена поджаривали. И было, для полной наглядности примера, два брата — Иных. Тот, что первым в сумрак вошел, может быть, он тогда сытый был, а может быть, полюбил в первый раз. А второй — наоборот. Живот болел от зеленого бамбука, женщина отвергла под предлогом головной боли и усталости...
Сергей Лукьяненко
Словно когда-то его ангел-хранитель определил раз и навсегда: "Быть тебе немного лучше всех". Немного, но лучше. А самое главное, Максима это вполне устраивало. Лезть выше, растрачивая жизнь ради более навороченного автомобиля, приглашения на великосветский раунд или лишней комнаты в квартире... зачем? Жизнь приятна сама по себе, а не теми благами, до которых удастся дотянуться. В этом жизнь прямая противоположность деньгам, которые сами по себе - ничто.
Сергей Лукьяненко
