Бросать Цитаты (страница 61)
-
-
-
И, как велось издавна, трупу, изъятому из гроба, пробили сердце осиновым колом, причем он испустил дикий, как бы предсмертный вопль. Затем отсекли голову, и хлынул поток черной крови. Голова и обезглавленное тело были сожжены на приготовленном костре. Пепел бросили в реку, и с тех пор в наших краях об упырях не слыхали.
Джозеф Шеридан Ле Фаню
Есть такая легенда – о птице, что поет лишь один раз за всю жизнь, но зато прекраснее всех на свете. Однажды она покидает своё гнездо и летит искать куст терновника и не успокоится, пока не найдет. Среди колючих ветвей запевает она песню и бросается грудью на самый длинный, самый острый шип. И, возвышаясь над несказанной мукой, так поет, умирая, что этой ликующей песне позавидовали бы и жаворонок, и соловей. Единственная, несравненная песнь, и достается она ценою жизни. Но весь мир замирает,...
Колин Маккалоу
- Я буду, по возможности, справедливым королем. И подданные полюбят меня, а когда я умру, поднимется большой плач. Женщины станут бросаться на мой гроб.
- Когда ты умрёшь, я стану королём, - обрадовался Гарри. - Жесть.
Уильям подумал, что ради народного блага должен поскорее родить наследника.
Сью Таунсенд
- Может быть, никто из нас не нашел своего дома... Мы только знаем - он где-то есть... И если удастся его отыскать, пусть мы проживем там всего лишь мгновение, все равно мы должны почитать себя счастливыми. Ваш дом, быть может, тут, на дереве. - сказал он и зябко поежился, словно в небе раскрылись широкие крылья и бросили на него холодную тень. - Да и мой тоже...
(Голоса травы)
Трумен Капоте
Достоевский боится бездны. Но никто так не закруживал в бездне, как Достоевский, так не бросал вплотную к последним вопросам, не извлекал из моих лопаток крылья. У Тютчева — отдельные стихи, у Толстого — несколько страниц, а у Достоевского — весь роман и один роман за другим.
<...>У Пушкина и Толстого твердь, с отдельными провалами в бездну. У Тютчева провал за провалом — и вера в спасение. У Достоевского кружение в бездне, парение, которое само по себе становится опорой.
Григорий Померанц