Черно Цитаты (страница 47)
-
-
-
Не хватает любви
Без конца и без края,
Не проси, не зови -
Мы одни умираем. Юной страсти тепло
Не вымолить дважды,
Наше тело мертво,
Наша плоть еще жаждет. Ничего не осталось,
Не вернется мечта,
Надвигается старость,
Впереди - пустота,Лишь бесплодная память,
Неотступный палач,
Черной зависти пламя
И отчаянья плач.
Мишель Уэльбек
Малевич нам показывал свой черный квадрат, мы делали вид, что нам очень интересно. Он почувствовал это, сказал:
- C ним было очень трудно: он хотел меня подчинить.
- Как?
- А вот так, чтобы меня совсем не было.
- И что же?
- Я его одолел. Видите: вот тут его сторона чуть-чуть скошена. Это я нарочно сделал - и он подчинился. Тут мы поняли, какой он больной человек... Из воспоминаний Сергея Боброва
Михаил Гаспаров
из всех видов распущенности распущенность языка мне всегда внушала наибольшее отвращение, так как она не оправдана никакою страстью. Когда человек острит и сквернословит, кажется, что речь идет о чем то пустом, комическом, тогда как на самом деле мы здесь касаемся важнейшего таинства природы, и говорить о нем наглым, пошлым тоном – значит предавать это таинство глумлению черни.
Томас Манн
Демоническая женщина отличается от женщины обыкновенной прежде всего манерой одеваться. Она носит черный бархатный подрясник, цепочку на лбу, браслет на ноге, кольцо с дыркой «для цианистого калия, который ей непременно пришлют в следующий вторник», стилет за воротником, четки на локте и портрет Оскара Уайльда на левой подвязке. Носит она также и обыкновенные предметы дамского туалета, только не на том месте, где им быть полагается. Так, например, пояс демоническая женщина позволит себе...
Тэффи
В представлении любящего — не замечали ли вы этого? — у любимого есть всегда свой метафизический возраст. Какой-нибудь запечатленный сердцем момент живет в нем вечно. Так, помню я, одна любящая жена, которую муж ожидал в ресторане, спросила у швейцара:
— Не проходил ли здесь сейчас худенький брюнет с черными усиками?
— Нет, — отвечал швейцар. — Старичок один толстенький сейчас пришел — лысый и бритый. Да вот он сидит.
Она обернулась и узнала своего мужа…"Мать"
Тэффи
Ты своим телом, в котором трудно заподозрить бесспорное наличие бессмертной души, своим небольшим объемом, своей невеликой персоной вытеснил из моего повседневного существования равно как и из моих размышлений все, что не имеет отношения к тебе. Я, слава богу, пока сам в состоянии написать и анамнез, и диагноз. И приговор. Hо от этой рефлексии ничего существенно не изменится. Я люблю тебя. Малыш, котенок, черная летучая мышь, я люблю тебя, а это несовместимо с жизнью.
Марина Козлова
Позвольте мне поведать вам один секрет. Когда книга сгорает, когда книга уничтожается, когда книга умирает, что-то в нас самих безвозвратно калечится, усекается, и на его месте возникает черная пустота, пятно тени, питающее ночь, которой человек вот уже много веков старается не дать подступить. Когда сгорает книга, погибают все жизни, сделавшие возможным ее существование, все жизни, содержащиеся в ней, и все жизни, которые в будущем эта книга могла бы одарить теплом и знанием, умом,...
Артуро Перес-Реверте
Добро и Зло не разграничены, как белые и черные клетки шахматной доски. […] На самом деле все клетки серые, принцесса; им придает оттенки осознание Зла как результата опыта, знание того, насколько бесплодным и зачастую пассивно несправедливым может оказаться то, что мы именуем Добром.
Артуро Перес-Реверте
Он сразу почувствовал себя героем того самого сложнопостановочного голливудского блокбастера, гда повествуется о простых и честных людях, которые спасают мир. От дьявольских козней преисподней, падения астероидов, нашествия недружелюбных инопланетян, стремящихся поработить человечество; от черных дыр, сгенерированных недавно и с помпой запущенным швейцарским коллайдером; от насекомых-мутантов, взбесившейся техники, взбесившихся ученых-одиночек. Вот где работенка, достойная А. Е. Бархатова,...
Виктория Платова
Однажды в рождество, точно в полночь, в прежнем отделении дверь с грохотом распахивается и входит бородатый толстяк с красными от холода веками и вишневым носом. Черные санитары поймали его в коридоре лучами фонариков. Я вижу, что он весь опутан мишурой, которую развесил повсюду этот по связям с общественностью, спотыкается из-за нее в темноте. Он заслоняет красные глаза от лучей и сосет усы.
- Хо-хо-хо, - говорит он. - Я бы с удовольствием остался, но надо бежать. Понимаете, очень плотное...
Кен Кизи
А после, прячась в уборной от санитаров, я глядел на себя в зеркало и удивлялся, что кому-то удается такое неслыханное дело — быть собой. В зеркале отражалось мое лицо, темное, жесткое, с высокими выступающими скулами, словно щеки под ними были вырублены топором, и глаза, совсем черные, жесткие и недобрые, как у папы или у тех суровых, недобрых индейцев, которых вы видите по телевизору, и я думал: это не я, это не мое лицо. Я не был собой, когда пытался быть человеком, у которого такое лицо....
Кен Кизи