Цитаты Про Дочку (страница 102)
-
-
-
Страх питаться в полном одиночестве – не это ли главная опасность? Не в том ли начало постепенной деградации – начиная с перекуса у стойки, выпивки в баре, попоек дома без закуски – заканчивая пачками снотворных, вплоть до неизбежной однажды передозировки? Только кто вам сказал, что надо держаться, Джордж вас спрашивает? О ком мне беспокоиться? Кому до меня дело?
Кристофер Ишервуд
Наши молчуны, с застывшими лицами и парализованными руками и ногами, а заодно и те, кто не в силах удержать столовые приборы, поскольку очень уж у них трясутся руки и голова, – все они сидят по углам, а при них санитары, которые вкладывают им в рот кусочки пищи и уговаривают пожевать. Они похожи на птенцов, вот только едят без особого энтузиазма.
Если не считать лёгкого подрагивания челюстей, лица их спокойны, а взгляд до ужаса бессмысленный. Именно до ужаса – ведь я понимаю, что в один...
Сара Груэн
– У вас есть ружьё?
Отведя ладонь от лица, он садится на постели.
– Что?
– Мне нужно пристрелить Серебряного.
– И думать забудь.
– У меня нет выбора.
– Ты же слышал, что сказал Дядюшка Эл. Если с лошадкой хоть что нибудь случится, тебя выкинут.
– То есть?
– Сбросят с поезда. Прямо на ходу. Если тебе повезёт, и неподалеку будут семафорные огни, может, ты даже доберёшься до города. Если нет, ну, тогда остаётся надеяться, что дверь откроют хотя бы не на мосту.
И тут до меня доходит, что...
Сара Груэн
Эти внутренние монологи - побочный продукт всех тех консультaций, которые я получил у Томa. Он подчёркивaл глaвную истину: вы ещё не умирaете, вы должны жить до тех пор, покa вы живы. В её основе лежaлa верa в то, что о жестокой реaльности неминуемой смерти можно зaбыть, если говорить о непосредственной реaльности жизни. Тогдa я не верил в это, a сейчaс верю. Это тaк просто: нужно жить до тех пор, покa не умрёшь. В случaе, если смерти нет (о чём я очень сильно подозревaю), то необходимо...
Ирвин Уэлш
Как все люди, когда они в отчаянии и без сна, я непременно в какую-то минуту застыну у окна (у кухонного, ночного моего окна) и невидящими глазами буду смотреть на мокрую от дождя ночную землю (или на мокрый ночной снег) и вдруг скажу беспричинно, тихо: «Госсподи-ии» – не потому, что я вспомнил Бога, а просто от тишины и безликой немощи. И звук оторвется от слова. Протяжное в звуке «и-иии-и» потянется через пространство, дышащее дождем (или снегом), растаивая в ночном городе до бесследности,...
Владимир Маканин
Дошедшие до нас сведения о будничных и праздничных блюдах эстонцев до середины 19 века являются довольно скудными. Жизненный уровень крестьян был очень низким, а повседневная пища - бедна. Из народных преданий нам стало известно, что в 1800-е гг эстонцы в основном питались хлебом из мякины, макая его в рыбный рассол. Хлеб, чёрный как торф... В неурожайные годы, когда и мякины - то было мало, в хлеб добавляли вербу, мох, жёлуди, вереск и папортник. Суп варили из крапивы, щавеля, сныти и...
С. Кальвик
Так вот, если когда-либо и существовали два человека, которые непременно должны были встретиться, то это были принц Уэльский и Джерри Томас. У них было много общего - от глубокого любопытства к составлению напитков до интереса к действию законов вероятности и до огромного чувства достоинства, приправленного юмором.
Дэвид Уондрич
Разве не прошло давно время для подобных сомнений? Кто стал бы ещё будить старое, уснувшее, боящееся света!
Старым богам уже давным-давно пришёл конец, — и поистине, у них был хороший, весёлый божественный конец!
Их «сумерки» не продолжались до смерти, — об этом, конечно, лгут! Скорее однажды они сами засмеяли себя — до смерти!
Это случилось, когда самое безбожное слово было произнесено одним из богов — слово: «Бог един! У тебя не должно быть иного бога помимо меня!»
Фридрих Ницше
Но к старости можно относиться и иначе. Это важный, вероятно, даже главный этап жизни. Человек, доживший до старости, состоялся. В некотором смысле старик — это совершенный, то есть законченный, человек. Человек, осуществившийся целиком, с начала и до конца. Очевидно, именно поэтому старики меньше боятся, а то и вовсе не боятся смерти.
Григорий Чхартишвили