Цитаты Про Дочку (страница 425)
Но ещё невыносимее было, когда подруга щурясь и выпуская сквозь ноздри папиросный дым, начинала ей передавать ещё не остывшие, до ужаса определенные подробности, после которых Клара видела чудовищные и стыдные сны. И последнее время она избегала Людмилу из боязни, что подруга вконец ей испортит то огромное и всегда праздничное, что зовется смазливым словом "мечта".
Владимир Набоков
На молодежные сборы я никогда не приходил в полной форме: вечно у меня чего-нибудь недоставало – то черных ботинок, то серо-зеленых брюк, то фески. Я прибегал к такому пассивному саботажу, чтобы не выглядеть фашистом с головы до ног: это был акт неподчинения, инстинктивного неприятия тогдашней милитаристской атмосферы, такой же мертвящей, как и атмосфера религиозных процессий
Федерико Феллини
После ужасающих поражений, понесенных фрейдистами при чтении моих других книг, я надеюсь, что они воздержатся от навязывания моему Вальсу сублимации чувства власти, даваемого автоматической кнопкой, как например, при орудовании лифтом (вверх: эрекция; вниз: месть при помощи самоубийства). Не могу также ничем пособить критику из доброй старой школы, стороннику отраженной биографии, рассматривающему литературное произведение, которого он не понимает, сквозь призму жизни автора, которой он не...
Владимир Набоков
В Черных горах, недалеко от хижины дровосека, есть огромная пещера. И в пещере этой лежит книга, жалобная книга, исписанная почти до конца. К ней никто не прикасается, но страница за страницей прибавляется к написанным прежним, прибавляется каждый день. Кто пишет? Мир! Записаны, записаны все преступления преступников, все несчастья страдающих напрасно.
Евгений Шварц
Тварь — вот она, здесь, никуда не делась. Мы втянулись в вечную войну — как всегда, исключительно ради вечного мира. Мы так и не смогли достучаться до сознания Неназываемого. Ракот сомневался, есть ли вообще у твари таковое, но тут он не прав. Ведь что такое те же козлоногие, как не отражение мыслей чудовища?
Ник Перумов
Комедианты. Твоя рука нежна и горяча,
А жесты плавны, словно у Пьеро.
Как для него, трагичен мир в твоих очах.
Как у поэта, трепетно перо. Я - женщина лишь волею судеб,
И мне, конечно, далеко до Коломбин.
Я бубенцами добываю хлеб...
Короче говоря, я - Арлекин. Одета в рвань, и в грусти я смешна.
Я веселюсь и веселю других...
Скажи: ну разве в том моя вина,
Что так отчаянно печален этот стих?Глаза - в глаза. Взгляд, как вопрос прямой:
Надолго ль нам досталось это счастье?
Успеем...
Ольга Любимова
И если в нашем доме вдруг завоняло серой, мы просто не имеем права пускаться в рассуждения о молекулярных флюктуациях — мы обязаны предположить, что где-то рядом объявился черт с рогами, и принять соответствующие меры, вплоть до организации производства святой воды в промышленных масштабах.
Аркадий и Борис Стругацкие
Так или иначе, но, имея в своем распоряжении Марли и наблюдая, с какой опаской незнакомцы оглядывали его, мы обрели душевное равновесие, какое в ином случае могли бы и не найти. Он был большим, любящим, туповатым псом, защитной стратегией которого, без сомнения, было зализывание незваных гостей до смерти. Но бродяги и грабители об этом не догадывались. Для них Марли был огромным, мощным, непредсказуемым, сумасшедшим. И нас это вполне устраивало.
Джон Грогэн
— Геральдические звери рода Буэндро… — бормотал Карвен, водя пальцем по книге. — Ага! Орел — синий. Так. А медведь? Желтый? Король даровал привилегию на красного поменять? А какой король? Ага. Ясно. А почему на красного? Чем ему желтый не угодил? Орла–то, похоже, никто не тронул. Как был синий, так и остался. Чем провинился желтый медведь? И почему у них вообще такие дурацкие расцветки?
И если в начале своих мучений Карвен еще подумывал о какой–то мести наставнику, то потом ему стало просто...
Сергей Раткевич